Екатерина Lionheart© - Застрахуй мою любовь

Он смотрел из-за стеклянных витрин, как она идёт по тротуару, садится в непримечательный, старенький автомобиль и громко хлопает дверью.

– Боже! У неё же краска на машине осыпется… – засмеялся он. – Журналистка…

Он оглянулся и увидел, что все посетители в зале смотрят на него, отчего, ему стало неловко и он, попрощавшись кивком головы, всё же решил отправиться по делам, как намечал.

Сев в свой автомобиль новой модели, который блестел на солнце, как пол в Букенгемском дворце, Джэйсон вдруг заметил, что его машина, оказалась, припёрта другой иномаркой. Он вышел из машины посмотреть, не оставил ли владелец номер телефона, для того чтобы с ним можно было связаться. Но на лобовом стекле ничего не было. Джэймс долго не думая, пнул машину по колесу, отчего та стала истошно подавать звуковой сигнал. Она пищала, громко, не переставая, но никто так и не появился в течение всего времени, пока машина звала на помощь.

– Да что за день такой? – Возмутился он, глядя по сторонам, будто высматривал, не приближается ли ещё какая-нибудь беда?!

Но вокруг, никто не бежал к нему или даже в его направлении, никто не пытался спасти свою машину или хотя бы припарковать её в другое место. Поняв, что ждать человека, как и чуда, неоткуда, он сел в машину, достал свой мобильный телефон и позвонил старому знакомому, которого звали Джон.

Откровенно говоря, можно было бы сказать, что они были друзьями, если бы не тот факт, что их пути практически, разошлись, когда Джон женился.

Он оставил свою холостяцкую жизнь в тот момент, когда повстречал девушку «своей мечты». Это была светловолосая девушка по имени Габи, у которой были польские корни, и немного венгерской крови, но главное, в ней, пожалуй, была, всё же, душа, она была по-русски весёлой.

Габи, за пять лет их совместной жизни с Джоном, родила ему троих детей. Все трое – мальчишки, рождённые в любви и по обоюдному желанию. У них был счастливый брак. Джон не снимал кольца с безымянного пальца. На его рабочем месте стояла фотография, где они всё вместе. В его телефоне Габи записана, как «любимая жена», а все праздники и ужины они проводили только вместе.

Джон, высокий мужчина, тридцати семи лет, которому на вид, не зная его, можно было бы дать года тридцать четыре. Широкоплечий, статный, в очках, при зрении минус три, но он не создавал впечатление «ботаника» или «зубрилы». Он скорее похож на выдержанного аристократа наших дней, который никогда не матерится и выпивает, лишь по праздникам, немного бурбона.

– Алло. Джон?

На другом конце провода послушался бархатистый, низкий голос мужчины. Это был голос Джона.

– Извини, но я не могу подъехать. Меня какая-то машина припёрла, а никакого номера для связи не оставили, не знаю, как быть. Может, ты подъедешь ко мне? Я на месте сейчас.

Из трубки послышался всё такой же воодушевлённый голос собеседника, который явно был рад звонку и охотно согласился, сказав, что сможет подъехать в течение часа.

Через час они уже болтали о жизни:

– Как ты? – спросил Джэйсон.

– Хорошо. – Джон улыбнулся и, отпив, полюбившийся ему после свадьбы, зелёный чай. – Младший сын учится ходить. Старается разговаривать. Средний уже скоро пойдёт в школу, Габи возит его через день на занятия в подготовительный центр, чтобы сдать экзамены в хорошую школу. А старший сын перешёл уже в третий класс, он хорошист. Скоро пойдёт – в четвёртый и, надеюсь, своих позиций по учёбе не сдаст. Габи вызывали на прошлой неделе в школу, он подрался с мальчишкой каким-то, но я сказал, что он был прав.

– Правда, прав, или отцовская любовь?

– Не знаю, Джэйсон. Наверное, и то, и то. Я мог бы найти оправдание и ему, и этому мальчишке, но ведь мой сын, именно он. – Он посмотрел, немного виновато, в окно, будто не был справедлив, как того следовало и переведя взгляд на Джэйсона, будто вспомнил его вопрос.– А Габи хорошо…

– У вас что-то случилось?

– Нет. – Замотал он головой. – Всё прекрасно. Я очень её люблю. Ты знаешь об этом.

– Да. Если она заставила тебя выпасть из жизни на столько лет и ты до сих пор не можешь оклематься, то явно здесь или любовь замешана, или колдовство. – Джэйсон засмеялся, сказав это.

– А сколько ты хотел, чтобы я гулял? Все эти женщины, выпивка, ночи без сна хороши, но не до бесконечности. Приходит время, когда нужно остановиться и сделать выбор. Ты. Вот ты! Ты его сделал. Ты захотел жить в удовольствие. Но ты доволен?

Джэйсон заулыбался совершенно другой улыбкой: