Айрин Лакс - Друг моего мужа

– Подушка в глубине полки. Нужно всего лишь отодвинуть…

– Второе одеяло, – заканчивает фразу за меня Стас.

– Откуда ты знаешь?

– Просто вижу, что одеяло здесь лежит. Держи.

Стас передаёт мне подушку и закрывает шкаф. Меньше, чем через минуту я раскатываю чистую простыню по матрасу и взбиваю подушку, обтягивая её наволочкой.

С пододеяльником приходится повозиться. Никогда не любила вдевать в них одеяло.

– Давай я сам… – тянет на себя одеяло Стас, с лёгкостью преодолевая моё сопротивление.

Можно и уйти, но я стою, переминаясь с ноги на ногу, глядя, как мужчина ловко справляется с задачей. Потом протягивает мне два конца и просит встряхнуть, чтобы расправить одеяло. Лёгкая улыбка сама появляется на моём лице.

– Спасибо за заботу.

– Да не за что. Я бы постелила, – оправдываюсь. – Обычно я о таком не забываю. Но сегодня…

– Сегодня появился я и всё нарушил, да? Изменил привычный распорядок? – усмехается Стас, оказываясь очень близко от меня.

Он крупный и сильный, но движется плавно и быстро. Горячие ладони сжимают мои плечи нежно и бережно.

– Я не хотел тебя пугать. Честно. Серый сказал, что ты уже спишь.

Я начинаю задыхаться от близости чужого мужчины. От обнажённого тела веет силой, мощью и похотливым, обжигающим соблазном. Шаловливые языки жара непрошено вьются по бёдрам, облизывая низ живота.

Запах чужого мужчины щекочет ноздри. У моего мужа парфюм всегда свежий и резкий, чаще всего с нотками кедра и ветивера. Стас пахнет иначе. Нагретой солнцем кожей, пряным какао с пьянящей терпкостью виски.

В соседней комнате за стеной меня ждёт муж. А я, словно кролик перед удавом, не могу пошевелиться. Стас наклоняется ко мне медленно и осторожно, боясь спугнуть.

Его губы слегка задевают мои. Я всхлипываю, начиная дрожать.

– Тише. Всё хорошо. Всё хорошо. Смотри…

Стас поднимает руки, показывая, что он меня не держит. Но его губы быстрыми и короткими поцелуями привязывают к себе.

– Отпусти-и-и-и.

– Я тебя не держу, – усмехается Стас, обводя языком контур губ.

Его бёдра прижимаются к моим. Он толкается всем телом на меня. Но не удерживает меня. Я сама не могу уйти. Словно приросла к этому месту, пока он раскатывает ласку запретного поцелуя по моим губам. Его язык упорно нажимает на мои губы, раздвигая их. Стас с довольным стоном толкается внутрь моего рта. Он быстро и жёстко вбивается вглубь.

– Поцелуй меня, солнце моё… – просит он, дразня кончик моего безвольного языка.

Мне до странности сильно нравится этот поцелуй. Но он меня пугает. Не могу сказать, от чего меня трясёт сильнее: от возбуждения, толкающегося внизу живота, или от ощущения тревоги и желания убежать.

– Как сильно я тебя хочу! До безумия!

Стас опускает свои руки, хватая меня за ягодицы. Крепко и жадно сминает их, упираясь эрекцией в низ моего живота.

От резкого движения моё оцепенение пропадает. Я делаю шаг назад. Стас сжимает челюсти, смотря на меня потемневшим взглядом. Наверное, на моём лице отражается страх, потому что он вздыхает и отходит, пряча крупные ладони за спиной.

– Всё хорошо. Я тебя не обижу. Ни за что. Веришь?

– Нет, – едва слышно отвечаю я. – Я тебя не знаю.

– Не знаешь?

Стас усмехается и отходит к окну.

Неуловимое движение. Что-то щёлкает в моей голове. Я знаю, как он любит сидеть на окне, согнув левую ногу в колене. Просто знаю это. Когда Стас садится именно так, меня затопляет странное чувство. Один кусочек головоломки встал на правильное место. Мне уже не так страшно. Хоть я и до сих пор считаю, что мне надо держаться подальше от этого мужчины.

– Твой муж рассказывал тебе обо мне?

– Упоминал вскользь. Ты недавно приехал?

– Да. Я вернулся недавно.

Стас вздыхает, ероша волосы в дикий беспорядок.

– Теперь уже окончательно вернулся.

– Надолго ты у нас в гостях? – срывается с моих губ вопрос.

Друг мужа смеётся. У него мягкий, грудной смех. В нём хочется прятать ответную улыбку и осушать заплаканные глаза.

– Уже выгоняешь?

– Нет, – поспешно отвечаю я. – Просто я ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты вытащил Серёжу из-под обстрела в горячей точке.

– Да. Так и есть.

– Серёжа уже не служит. А ты?

– И я.

Он наклоняет голову, разглядывая меня, как восьмое чудо света.

– Я тоже не служу. Теперь точно.

– Это хорошо, – с облегчением говорю я. – Наверное, твои близкие переживали за тебя, когда ты находился там.