Айрин Лакс - Друг моего мужа

– Твою мать! А-а-а-а!..

Мужчина, державший меня, обернулся и выматерился.

– Ты кого за собой таскаешь, шкура? Монстра, что ли?

Мужчина резко поменял направление движения и метнулся в сторону деревянного сарайчика. Он открыл дверь и зашвырнул меня внутрь, захлопнув дверь.

Я споткнулась и упала, содрав кожу на ладонях.

– Держись. Сейчас я уберу эту тварь! – крикнул мужчина своему приятелю, пытавшемуся отбиться от пса.

Я поднялась на ноги и огляделась. Меня зашвырнули в небольшой деревянный сарай и заперли дверь. Снаружи слышался отборный мат, стоны, рычание и глухие звуки ударов.

Я обежала небольшое помещение, заваленное всяким хламом. У одной из стен пробивался свет через небольшое окошко. Я подняла валяющийся кирпич и разбила стекло. Пришлось подпрыгнуть и подтянуться на руках, чтобы уцепиться за проём.

Окошко было небольшое и узкое. Я кое-как протиснулась через него, порвав одежду и сорвав кожу всюду, где только можно.

Мне хотелось броситься на подмогу к Брауну, но страх погнал меня прочь. Я метнулась к забору, перелезла через него и побежала по улице, громко крича.

Дачный посёлок был тихим. То ли в будний день никого не было на дачах, то ли просто не хотели появляться на крик о помощи.

Внезапно я вспомнила, как было почти точно так же, несколько лет назад. Но тогда – тёмный вечер, подворотня. А сейчас – начало нового дня и дачный посёлок. Незнакомый мне от слова совсем.

Я свернула за поворот и поняла, что заплутала. Я боялась, что уроды кинутся мне вдогонку и найдут меня.

Я не придумала ничего лучше, чем перелезть через штакетник одной из дач и спрятаться на участке. Домик был опрятный и чистый, хоть и простой свиду.

Я обежала вокруг него. Если выбью окно, сразу станет понятно, что к чему. Сбоку домика была прислонена лестница, ведущая на чердак. Цепенея от страха быть замеченной, я взобралась по ней и отперла простую щеколду. Толкнув дверь, ввалилась на пыльный чердак. Потом подтащила к двери изнутри старый велосипед, чтобы дверь не распахивалась внутрь.

Только после этого я села на пол чердака, посыпанного сухой золой, и замерла без движения.

Чердак был завален старым хламом. В одном из углов валялся старый матрас, полный пыли. Я потихоньку, словно мышь, прокралась к нему и легла, подтянув колени к груди.

Всё тело ныло, особенно содранные в кровь ладони. Сердце заходилось в бешеном ритме. Меня душили слёзы.

Как глупо было поступать так опрометчиво!

Я обняла себя за колени, плача. Я не понимала, почему моя тихая, спокойная жизнь вдруг перестала быть такой с появлением в ней друга мужа. Искала оправдания поведению любимого мужа и не находила их.

Внезапно меня обожгло догадкой: он просто меня разлюбил, хочет расстаться и не знает, как сказать об этом. Не знает, как сказать, но показывает. Очень убедительно при помощи друга. Даёт понять очень многое, не говоря открыто ни одного слова.

Дурные мысли лезли в голову. Мне казалось, что ублюдки ищут меня. Я едва дышала. В лёгких собралась пыль. Но я боялась даже случайным шорохом или неосторожным вдохом выдать своё присутствие. Я желала только одного: чтобы всё происходящее оказалось дурным сном. Но как назло, это была реальность. Я не знала, как мне поступить дальше. Спуститься мне не позволял страх. Я опасалась даже подползти к крошечному замызганному окошку и выглянуть в него.

Ищет ли меня мой муж? Что с моим Брауном?

Мой пёс… Если бы не он, что бы со мной сделали?

О боже! Меня скрутило рвотным позывом, но тошнить было нечем. Меня скручивало спазмами, но из пустого желудка не выходило ничего. Жутко хотелось пить. Я не знала, сколько прошло времени. Томительные часы ожидания тянулись словно вечность. Судя по солнцу, время уже клонилось к вечеру.

Я слегка задремала от бессилия и усталости, а потом сквозь сон услышала слабое тявканье пса. Я сразу сбросила дремоту и подобралась к двери. Осторожно открыла её, заметив силуэт Брауна.

Доберман сидел внизу, поджав одну лапу и тяжело дышал.

– Домой, Браун! Беги домой! – приказала я.

Пёс не двигался с места.

– Домой! – сказала я чуть громче.

Доберман поднялся на лапы и затрусил прочь на трёх ногах. Где-то раздался шорох автомобильных шин. От испуга я распласталась на полу, молясь, чтобы это были не насильники. Пусть это будет кто-то другой. Пожалуйста.

Машина проехала дальше по улице, не остановившись.

Я дико трусила. Это могли быть насильники или кто-то другой. Я могла вновь найти неприятности на свою голову или избежать столкновения с ними и спастись. Но я не сделала ничего.