Надежда Волгина - Обнажаясь для тебя

Больше всего затекли спина и поясница. А впереди еще урок, который нужно выдержать и не опозориться. Ничего, выдержит, раз уж подписалась под такое. Не думала, что настолько тяжело будет первый раз. Великих трудов ей стоило скинуть с себя простыню перед двумя десятками пар внимательных глаз. Она ожидала смешков или каких-то колкостей, и очень обрадовалась, когда ничего такого не последовало. Ну а потом просто перестала думать, что позирует нагая, позволив мыслям унестись далеко от художественного класса и школы.

– Маску тоже можете снять. Сюда никто не войдет.

– Спасибо, но нет. Да и маска мне не мешает.

– Ну, дело ваше, – без тени обиды отозвалась коротко стриженная высокая блондинка, что представилась Луизе Ларисой – преподавателем художественного мастерства.

Луиза не стала представляться в ответ, решив хранить тайну до конца. И пусть Лариса ей понравилась сразу, но вряд ли они когда-нибудь станут подругами. Появляться она тут будет два дня в неделю на несколько часов, после чего будет снова возвращаться в реальную жизнь. Работу эту она выбрала из-за денег, случайно наткнувшись на объявление в газете. По возрасту подошла, ну а на свою фигуру Луиза никогда не жаловалась.

Пятнадцать минут пролетели быстро, но чай она выпить успела. Лариса на это время оставила Луизу одну, за что та ей была благодарна. Вновь войдя в класс и оголившись перед начинающими художниками, в первый момент Луиза замерзла, обдуваемая ветром из открытого окна. Заметив мурашки на теле натурщицы, и как съежились ее соски, Лариса поспешила закрыть окно. А в остальном урок пролетел без эксцессов, хоть и не очень быстро.

Покидала Луиза музыкальную школу через черный вход, получив предварительно плату за сегодняшний день. Первым делом, выйдя на улицу, она сняла простую белую маску с лица, а потом распустила густые каштановые волосы. Теперь в ней вряд ли кто узнал бы натурщицу, даже если встретился с ней лицом к лицу.

По пути домой она зашла в аптеку и супермаркет. Что еще ее подкупило в работе натурщицей, так это местоположение художественной школы – в квартале от ее дома. Для работы по выходным это очень даже удобно, не нужно тратить время на дорогу, его еще вдоволь остается на разные дела. Разве что, высыпаться не получится – первый урок начинался в девять утра. Но Луиза редко спала долго, даже по выходным.

– Пап, я дома! – прокричала она с порога, скидывая туфли и шлепая босиком на кухню. – Как у тебя дела? – на ходу громко поинтересовалась.

– Все хорошо, доча, читаю прессу, – донесся голос отца из зала.

Луиза уже давно научилась определять по голосу, как себя чувствует отец. С утра, когда она уходила, все было хорошо. Сейчас тоже. И мысль эта сразу же принесла успокоение.

Время заставляет свыкаться с самыми разными вещами. Вот так и Луиза за три года, с тех пор как отец уволился из автомастерской по состоянию здоровья, привыкла жить с ощущением тревоги. И пусть она ее гнала все время от себя, но та прочно поселилась в ее душе, не позволяя расслабиться ни на секунду. Даже по ночам эта тревога будила ее по несколько раз, чтобы выгнать из кровати и заставить прокрасться к спальне отца, постоять под дверью какое-то время, прислушиваясь к его дыханию. По дыханию она уже тоже многое научилась определять. Ну а сейчас отец находился в состоянии ремиссии, и жизнь Луизы потекла чуть более спокойно.

– Ты таблетки выпил? – крикнула она, выгружая продукты из пакета.

– Выпил-выпил, чего раскричалась, – раздался родной голос совсем рядом, и, обернувшись, Луиза увидела улыбающегося отца в дверях кухни.

– Вечно ты подкрадываешься, – рассмеялась Луиза, радуясь тому, что выглядит отец здоровым.

– Я там картошки начистил, поставил в холодильник, в воде, как ты велишь, – сообщил папа. – Кстати, как ты сходила? И куда?.. В институте же вроде у тебя сегодня занятий нет.

– Да, мне нужно было с Дашей встретиться, – быстро проговорила Луиза. – Насчет курсового… Все прошло хорошо! – бодро улыбнулась она отцу. – Раз ты начистил картошки, а я купила капусту, то сварю нам сейчас щи на обед. Ты как на это смотришь?

– Отлично смотрю! Твои щи похожи на мамины – такие же вкусные, – вздохнул отец.

Мама умерла, когда Луизе было шестнадцать. И остались они вдвоем с отцом. Он берег ее и баловал, как мог. А теперь вот, когда сердце его перестало справляться со всеми нагрузками и частенько пошаливало, настало время Луизы заботиться об отце. И она считала это правильным, радуясь в глубине души, что отец согласился уволиться с работы и оформить пенсию по инвалидности. Ей так спокойнее и ему лучше, как ни крути.