Лана Муар - Стервочка Лиса

– Мое с кисточкой, пастафарянам! Борщецкий?

– Он самый, каннибал.

Пашка с порога начинает водить носом и, только скинув ботинки и намыв руки, разрешает обнять себя. Чисто по-дружески. Без всяких там подозрений и поползновений. Вот сколько дружим, столько и обнимаемся. Правда сейчас от него за километр несёт запахом больницы и каких-то лекарств – карьера хирурга вносит маленькие коррективы, но так даже веселее и сразу становится как-то спокойнее что-ли.

– А я тебе банку последнюю варенья притараканил, – улыбается он, показывая ладонью на пакет, с которым пришел.

– Юлька тебя потом сожрёт за нее, – я хмурюсь, но, блин, как же это приятно.

– Не сожрёт. А вот я бы чего-нибудь похомячил. Тем более моя лучезарная вчера свинтила к своим на неделю. Ну как свинтила, я ее отвёз и потом на работу. Ну и сама понимаешь, я так привык к домашней еде, что пельмени готовить не хочется.

– Дежурил?

– И дежурил, и кромсал, и даже спасал жизни аппендицитникам и одному плановому. Герой, не меньше.

– Время сколько, герой? – смеюсь я, и когда Пашка демонстрирует свои часы, уже на полном серьёзе соглашаюсь. – Герой. Ужинать будешь?

– А я что зря про похомячить говорил?

И да, с часами ничего страшного не происходило. Пашка их нигде и уж тем более ни в ком не забывал. Просто такой у нас с ним юмор. Чернушно-больниный. Привычный. А вот зверский аппетит после суток до сих пор меня пугает. Юлька, может, и внимания не обращает, что муж три тарелки супа перед вторым уминает – она-то с ним каждый день живёт, – только мне постоянно кажется, что Пашка лопнет, доедая второе, или у него в желудке живёт пара чужих.

– Мужика тебе надо, – блаженно жмурясь и орудуя ложкой со скоростью света, бурчит Пашка. – Такой борщецкий за зря пропадает.

– И как я потом буду кастрюлю на вас двоих делить, Рыжов? Моей на тебя едва хватает. Ведро варить что-ли?

– Ты, главное, найди, а там Юлька тебе хоть ведро, хоть кастрюлю подарит. Спит и видит, чтобы тебя, Путятишну, кто-нибудь охмурил.

– Пффф. Кто тогда ее бесить будет?

– А вот об этом я не подумал.

Пашка на мгновение замер с поднесенной ко рту ложкой, направив свой взор в потолок, а потом отрицательно помотал головой:

– Не, ты вне конкуренции. Даже Галочка не потянет.

– Ну если уж Галка не потянет, то я пас, – смеюсь я и подливаю борща в пустеющую тарелку. – Как она, кстати?

– Замуж выходит на днях.

– В смысле, замуж? Она же вроде не собиралась, или я что-то пропустила?

– Я ж тебе рассказывал, – хохочет Пашка и тянется к майонезу.

– Дед Мороз ее что-ли? Кумачев?

– Угу.

– Фигасе…

Вот уж чего я не могла себе представить, что Галка, та Галка, к которой на кривой кобыле не подъедешь, за полгода выскочить замуж надумает. Офигеть.

– А ты бы с нее пример брала, – Рыжов укантрапупивает борщ и идёт к раковине мыть тарелку.

И я на это самоуправство не возникаю – Пашка свой в доску, поэтому вымыть из дома деньги не сможет. Да и не верю в такие поверья. Я реалистка. Поэтому-то и достаю из холодильника бутыль Мартини с закусочкой, а потом с полочки колоду карт. Под разговор самое оно партеечку другую перекинуться в покер. Блеф – искусство, требующее постоянной тренировки. Да и отыграть сто рублей у Пашки давно стоило. Тем более, что он не против. Единственная корректива – сгонять за чем-нибудь покрепче. А ещё лучше взять пузырь водки и поэкспериментировать в нахождении методом перебора правильной пропорции коктейля – естественно это про мартини и водку.

– А пошли.

У меня на завтра никаких планов нет. Пашка с суток – тоже выходной, хоть и короткий. Настроение шикардосное. Чего бы не попьянствовать по-дружески. Вот с такими нехитрыми планами на вечер мы и пошли в магазин, а на обратном пути ржали дикими лошадьми – Пашка со своими чернушными рассказами про кромсалово (операции, для простых и непосвящённых) меня чуть не до слез довел. Не думала я, что такая трешнятина может звучать настолько весело. Что уж говорить, если звук разбившегося стекла пролетел мимо нас незамеченным, а вот раздавшиеся после него частые хлопки и маты мигом вернули в реальность, которая разворачивалась возникшим гангстерским Чикаго с его разборками. Пашка первым смекнул, что хлопают далеко не петарды, а вопли: «Мочи, суку!» ни разу не озвучка компьютерных шутеров. Толкнул меня в ближайшие кусты и сам нырнул в них рыбкой, до полноты картины придавив ладонью мою головушку к земле.

– Лежать! – шепотом скомандовал он, а сам по-пластунски пополз посмотреть, что происходит.