Лена Сокол - Небо, полное звезд

– Что там? Старушка Пельцер опять разгуливает по кухне голышом? – не унимался Алекс.

– Нет.

Мне пришлось отъехать от стола и направиться ко второму окну.

– Ань, ты куда? – донеслось до меня.

– Сейчас! – отозвалась я, активно вращая колеса коляски руками.

Но все равно опоздала. Когда я затормозила у окна, парня с этой точки уже не было видно.

Он зашел во двор к соседям или прошел дальше?

– Анна! – продолжали вопить ребята. – Ну, ты где? Разверни хоть экран, мы тоже посмотрим!

Я обернулась к компьютеру. Они не могли меня видеть. Выглянула во двор – никого постороннего. Любопытство превысило осторожность, и впервые за долгое время я позволила себе рискнуть: приподнялась в кресле и посмотрела через стекло. И все же этого было недостаточно, незнакомца мне увидеть не удалось. Тогда я встала и почти прислонилась к окну.

Парень стоял у двери дома Ярвиненов и яростно вдавливал пальцем кнопку звонка.

Я села.

– Анна! – звали меня ребята, придумывая все новые и новые версии причин моего исчезновения. – Я знаю, знаю: ее украли инопланетяне! Нет, нет, во всем виноват несвежий козий сыр! Анна, ну, ты где? Вернись, мы все тебе простим!

Я поднялась и еще раз посмотрела в окно. Парень, отчаявшись дождаться ответа, бросил сумку на крыльцо и привалился к двери.

Я опустилась обратно в коляску и подкатила к компьютеру.

– С возвращением! – махнул мне рукой Матиас.

– Живая, – усмехнулась Женя, запивая кофе свой обед.

– Так что это было? – уставился на меня Алекс.

Он упер локоть в стопку книг. «Общество мертвых поэтов», лежавшая сверху, заскользила и съехала.

– Ой, – дернувшись, пробормотал Алекс и вернул ее на место.

– Так, какой-то парень, – сказала я, натягивая рукава кофты на пальцы. – Чужак.

– Где? На улице?

– Чудак? – переспросил Матиас.

Я не могла не улыбнуться.

– Чужак. В смысле, чужой, не местный.

– С чего ты решила?

Я пожала плечами.

– Наверняка сослали сюда для работы на комбинате, – предположил Алекс.

– Да, сюда добровольно люди не приезжают, – поглаживая свои плечи, будто замерзла, произнесла Женя.

– Нет, он слишком юн для специалиста завода или какого-нибудь рабочего. Совсем мальчишка. Наверное, приехал к кому-то в гости, – заключила я.

Я и сама не знала, почему решила, что он не местный. И дело даже не в кожаной куртке, которую вряд ли бы отважился надеть кто-то из городских в начале апреля, и не в одежде или внешности – город и так наводнен людьми разных национальностей. Я просто нутром почувствовала, что ему тут не по себе. Наверное, у меня было такое же лицо, когда я приехала сюда осенью позапрошлого года.

Сампо – потрясающее место, но привыкаешь к нему не сразу.

– Так о чем мы говорили? – опомнилась Женя, бросая взгляд на часы.

– О сериале, – напомнил Матиас.

– Да, – продолжая загадочно смотреть на меня, кивнул Алекс.

Он словно понял, что я задумалась о чем-то серьезном.

Но это не так. Я просто думала о том, что хочу снова подъехать к окну, встать и посмотреть, не ушел ли тот парень…

Наверное, нужно сделать отступление и объяснить, что происходит, но очень трудно произносить вслух то, в чем боишься признаться даже самой себе.

Да, вы все правильно поняли. С моим опорно-двигательным аппаратом все не настолько плачевно, насколько представляют окружающие. И да, я скрываю от всех, что могу ходить. Такие дела.

Но на самом деле ситуация не так отвратительна, как может показаться… По крайней мере, мне очень хочется на это надеяться.

Всякий раз, как я вспоминаю ту аварию, у меня звенит в ушах. И я все еще слышу глухие звуки ударов и противный скрежет металла. Сначала мне в лицо летит стекло, а затем я лечу уже сквозь него – прямо в колючую влагу морозного вечера. И ударяюсь о землю. Бам. Или о дерево. Это неважно, потому что этого я уже не вижу – зажмуриваюсь что есть сил, а дальше… пустота.

Все, что я помню после удара, это ощущение придавленности – на меня будто бетонную плиту швырнули с размаху. А еще крики мамы: «Помогите! Здесь моя дочь, помогите ей!» И все это как сквозь вату. Все как будто не со мной.

Очнулась я уже в больнице.

«Слава богу!» – прошептала мама, обнаружив, что я пришла в сознание. Но скоро стало понятно, что она поспешила с вознесением славы Всевышнему – очнулась я не вся, а только верхняя часть моего тела. Нижняя оказалась парализована.

Позже были различные обследования, консилиумы, бесконечные консультации. Никто из врачей не спешил обнадежить маму, что в скором времени я непременно встану на ноги. Они давали очень неоднозначные прогнозы: обычно этот термин используют, когда вероятность выздоровления не более одного процента из ста.