Татьяна Варсоцкая - Ключ от счастья

– Зачем мы здесь?

– Чтобы ты вспомнила, – Йесу улыбнулся и тепло посмотрел на Клавдию своими глазами цвета меда.

– Я вспоминаю, только мои воспоминания так различны и так разрозненны, а также порой размыты и непонятны, и я не могу сложить их в одну картину.

– Представь огромный мозаичный пол, покрытый слоем грязи. Ты отмываешь маленькие мозаики, что-то лучше – и фрагмент сияет чистотой, что-то хуже – и цвет мозаики бледен, и фрагмент еще покрыт тонким слоем налета. Ты отмываешь ее не подряд, а в разных местах понемногу. Все знания, которые человек, как ему кажется, получает – а на самом деле он вспоминает то, что знал всегда, но забыл – части огромного целого. И когда-нибудь вся мозаика предстанет во всей своей красоте и гармонии. Тогда ты узнаешь истину. Душа, познавшая истину, отправится к Богу.

– А куда отправится душа, не познавшая истину, когда покинет плоть?

– Она будет кружиться до тех пор, пока не пробудится от забвения.

Этот сон взволновал Клавдию, и она поделилась своими переживаниями с мужем.

– Что есть истина? – спросил Гай, не ожидая ответа, и задумался. Возможно, он вспомнил один давний и очень важный разговор, когда он вот так же риторически спросил: «Что есть истина?» у самой Истины. А, может, просто подумал, что надо заехать на мельницу и лично проконтролировать, как идет работа.

Несколько лет без серьезных тревог и волнений пролетели быстро. Однако через три года, казалось, боги отказали в благосклонности Клавдии. Опять тяжело заболел отец. Получив печальную весть, женщина тут же засобиралась в дорогу. Гай поехать с женой не смог, так как опять обострилась его болезнь. Клавдия разрывалась – поехать к умирающему отцу или остаться с больным мужем. Но Гай настоял, чтобы она отправилась в Рим:

– Я обязательно поправлюсь. А вот твой отец уже не молод, я не прощу себе, если ты из-за моего легкого недомогания не попрощаешься с ним. С тобой поедут Адамант и еще несколько рабов, которым я доверяю, мне так будет спокойно.

Но отец не дождался старшую дочь и умер на июньские ноны. Когда Клавдия вбежала в родительский дом, рабы уже приготовили его тело к погребению.

Ни во время похоронной процессии, ни у погребального костра Клавдия не проронила ни слезинки. За что поучила упрек от матери, когда они вернулись домой:

– Ты совсем не любила своего отца, ни крика, ни стона я от тебя не услышала, ни одного волоса ты не вырвала со своей головы.

– Ах, мама, однажды родившись, мы не умираем, – устало прошептала Клавдия.

– Да, конечно, наша душа отправляется в Царство Плутона на вечные муки.

– Нет, наша душа возвращается на Землю, обретая новое тело. Я помню, как однажды я сама бросилась в погребальный костер вслед за дорогим моей душе человеком. Потом ничто… свет… улыбка… твоя мама улыбка… и папина. И еще одной женщины, которую вы называли Фелица.

– Фелица… так звали рабыню, твою кормилицу. Ты не можешь ее помнить, она умерла, когда тебе еще и двух лет не исполнилось. И я никогда тебе о ней не рассказывала. Должно быть, это отец, – сказала мать и опять разрыдалась.

Клавдия не стала больше ничего говорить матери о своих воспоминаниях. Например, недавно, гуляя по саду, она вспомнила, как когда-то шла по странному городу. Было раннее утро, солнечные лучи несмело скользили по траве и облакам, вокруг – большие дома, напоминавшие римские инсулы, только выше и красивее. Клавдия подошла к небольшому храму, который расположился на возвышенности. У храма стояла статуя человека из белого камня с распростертыми руками, как бы обнимавшего город. Лицо этого человека показалось Клавдии знакомым. Рядом никого не было, только изредка по дороге мимо проносились странные крытые повозки без лошадей и быков, с горящими фонарями спереди и сзади. Она испугалась своих воспоминаний и постаралась прогнать их скорее, как назойливое насекомое.

Вскоре Клавдия поняла, почему мать ничего не рассказывала ей о Фелице. Авигея узнала от рабыни, которая уже много лет жила у родителей Клавдии, что Фелица была любовницей отца Клавдии. Она родила от него ребенка, мальчика, но он умер через месяц после рождения. На третий день после его смерти родилась Клавдия. Роды были тяжелые, и мать Клавдии две недели находилась между жизнью и смертью. Фелицу позвали в дом кормить новорожденную девочку. Когда мать Клавдии начала выздоравливать, ее отец поклялся, что забудет молодую рабыню. Фелице разрешили остаться в доме кормилицей и няней. Однако рабыню соблазнил один молодой раб-грек, кажется, его звали Александр. Однажды ночью влюбленные решили сбежать. Вскоре беглецы были найдены и жестоко убиты.