Татьяна Варсоцкая - Ключ от счастья

Лизе повезло с Марком. Все так говорят. Мачеха, соседка, друзья Марка. Он умный, не курит, не пьет, спортом занимается, обо всех заботится, у него своя квартира… Как будто ангел с небес спустился и принял человеческий облик. Многие наверняка недоумевали, что такой человек-ангел нашел в такой девушке, как Лиза. Но сейчас Лиза понимала, что она для Марка лишь очередной котенок, подобранный на улице.

И чем больше она жила с Марком, тем больше она чувствовала свое несовершенство, возможно, даже ничтожество. Она хотела быть девушкой, достойной такого человека как Марк: пыталась бросить курить, пить, общаться со своими старыми подругами. Но тогда в ее жизни не оставалось ничего, что доставляло бы хоть какую-то радость и удовольствие. А Марк не мог или не хотел ей помочь: он только смотрел свысока со своего ангельского пьедестала. Лиза чувствовала, что становится все слабее и опускается все ниже. И она перестала бороться, волна ненависти к самой себе накрыла ее с головой, механизм самоуничтожения заработал во всю – чем хуже, тем лучше. «Что вам до меня, Иисус и Марк, проходите мимо, не запачкайте свои белые одежды».

И когда она узнала, что под ее сердцем зародилась новая жизнь, запущенный механизм не дал сбоя – она не будет рожать этого ребенка. Нет, сначала у нее были сомнения, была надежда, что, возможно, этот ребенок поможет ей измениться, поможет улучшить отношения с Марком, стать по-настоящему счастливой, но один телефонный звонок – и она приняла окончательное решение.

Позвонили с незнакомого номера. Лиза ответила. Молчание и дыхание, как будто звонивший быстро шел или сдерживал чувства и эмоции. А потом она заговорила. Лиза узнала этот голос. Это была Агнешка. Она говорила, как будто камни бросала: о том, что Лиза недостойна Марка; о том, что он не любит ее, а только жалеет; о том, что он несчастлив с ней; о том, что если бы Лиза любила его по-настоящему, она сама бы ушла от него…

Лиза отключила телефон дрожащими руками. Дрожало что-то глубоко внутри. «Наверное, она права… Да, она права. Прости, малыш. И прощай. Я думаю, Бог в следующей жизни подберет для тебя лучших родителей. Надеюсь, все произойдет быстро, и тебе будет не очень больно. Прости, малыш. Но так будет лучше для всех: для тебя – ангелы подхватят твою невинную душу и унесут в цветущий бело-розовый город, для Марка – ничто не будет связывать его с такой ничтожной девушкой, как я, и за свои слезы из-за твоей смерти он получит очередной плюс в свою и без того безупречную карму. А я? С этой жизнью все ясно – дайте другую. Если души на самом деле путешествуют от воплощения к воплощению, не взирая на время, я попрошу отправить меня в сороковые годы двадцатого века, и пусть меня невинным младенцем отравят газом в Аушвице или сожгут в запертом сарае в Хатыни».

Тем вечером, когда Марк пил индийский чай с Агнешкой, Лиза долго и безутешно плакала, рыдала, не беспокоясь, что ее услышат соседи. Наступившую ночь она провела без сна и в слезах. Серый туман вокруг все сгущался. И чем больше Лиза нуждалась в Марке, тем больше он был холоден. И его молчание на ее вопрос – это ответ. Да, он был с ней.

«Мамочка, забери меня к себе, мне так больно и одиноко». Но мама не могла ответить. И не могла прийти даже во сне. Но ночью к Лизе пришел Иисус. Он был такой, как на иконе, которую Лизе подарила мама. Сидел рядом с ней на кровати и гладил ее нежно по волосам. Как мама.

– Если хочешь, можешь меня излечить, – неожиданно для себя самой произнесла Лиза.

– Хочу, – сказал Иисус, продолжая гладить ее по волосам.

Когда Гай Понтий Пилат с женой приехали в Рим, сюда же с Капри на похоронных носилках прибыл и Тиберий в сопровождении нового императора, Гая Юлия Цезаря Августа Германика по прозвищу Калигула. По слухам, именно Калигула помог отправиться Тиберию к Плутону. Возможно, смерть старого императора спасла Пилата если не от смерти, то от опалы и ссылки куда-нибудь на Сарденью.

Свое правление Калигула начал с освобождения осужденных при Тиберии, приказал сжечь все письма и доносы, оставшиеся от тирана, так что можно было не опасаться каких-либо последствий подавления мятежа в Тирафане. Однако Пилату показалось, что сейчас было не самое подходящее время для просьб о новом назначении. Поэтому, пробыв непродолжительное время в Риме, устроив несколько ужинов для старых друзей, Гай решил уехать на свою виллу в Кампанию.

Попрощавшись с родителями, которые не успели порадоваться приезду дочери из провинции, Клавдия отправилась в месте с мужем на виллу, на которой еще ни разу не была, так как вскоре после замужества она уехала в Иудею.