Алиса-Наталия Логинова - Ночь посреди мира

«Так и ты ешь», – подумал его друг с каким-то раздражением, – «заработай денег, купи билет на дирижабль и ешь, сколько влезет». Но ссориться перед началом учебного года было бы совсем уж глупо; он потушил окурок в пепельнице и проводил взглядом соседскую горничную в белом сарафане.

– Да и плевать! Ещё целый год учиться, там что-нибудь придумаешь. Подцепишь, может, богатую наследницу…

Роман расхохотался. Отсмеявшись, сказал:

– Ты говоришь, как маман! БОГАТЫЕ наследницы обходят голытьбу вроде меня за три километра, чтобы не перекинулось на них. Она всё тоже хотела мне выгодную партию, но даже если мы закроем глаза на кривоносых и косоглазых, никто из этих семейств не жаждет связываться с нашим. Теперь мать надеется, что я быстро продвинусь по службе…

Подумав, прибавил:

– Ну, или одна из моих дурёх-сестриц окрутит богатого старикана. Но я скорее поверю во всплытие Атлантиды.

– Да ладно, они вроде ничего…

Под «они» друг преимущественно имел ввиду приглянувшуюся ему ещё года три назад Соню, спокойную, миловидную и доброжелательную. Да ещё и по тому, что улавливал из рассказов – самую хозяйственную: он вполне мог представить её за вышивкой каких-нибудь салфеток или монограммы на носовом платке.

Впрочем, ей ещё не было семнадцати. О чём он думает?

Роман меж тем шумно возмущался такой характеристикой.

– «Ничего»! Нет, прости, это даже не ничего. Ничего – это ноль, а эти дурынды – это отрицательные единицы, равно как и мой папенька! Не могу даже назвать его отцом – никакого самоуважения. А эти… Олька – буйная, да ещё и страшная с этим носищем – а клеится ко всем подряд, и с гимназистами, и с каким-то женатым была переписка… Уж не знаю, только ли переписка, – ехидно уточнил он, – хочется надеяться, что хоть на большее у неё ума хватило не идти. Сонечка – лопух, ноль эмоций, ноль реакций, сидит, вышивает крестиком по схемкам – её предел! И чтение дамских соплей в цветастых обложках, которые она таскает у горничной.

«Дамские сопли» читали и мать друга, и сестра, от чего симпатии к «лопуху» Соне стали ещё сильнее, но Роману знать о произведённом эффекте не стоило.

– А Софа вся какая-то нелепая и тупенькая, всего боится, от людей шарахается, всех бесит своей глупостью… Мать думала, что хоть её удачно замуж выдаст – самая симпатичная – но ЭТО можно сбагрить кому-то, только если она будет молчать, да и то она или женишка кипятком обольет нечаянно, или с ног собьет. Так что теперь хоть за кого-нибудь… Способностей тоже ни к чему нет, вот иногда даже думаю: может, все, которые могли, мне достались, как первому ребенку, а им уже и нечего? Что на это говорит модная наука «генетика», а, брат?

– Говорит, что ты чушь несешь, – и они оба рассмеялись.

К счастью или к несчастью, никто в семействе Янтарских в модной науке генетике не разбирался, иначе некоторые подозрения могли бы посетить чей-то светлый ум и тогда, вполне возможно, вся история пошла бы по-другому. Как мало для этого нужно истории! Какая-то мелочь, деталь – и вот уже Колумб приплывает в Индию, Государь отрекается от престола, а таблица Менделеева не снится Менделееву; и это история большая, общая, а истории частной нужно и того меньше.

Но и вы в повседневной своей жизни нечасто задумываетесь обо всяких хромосомных изысках, если сама жизнь не ткнёт носом в их пугающую реальность. Так не задумывались и Янтарские, как не задумывались о множестве вещей, вползающих в ткань бытия и пытающихся в ней утвердиться.

И поэтому автор рискнёт не согласиться с предположением, которое потом будет раз за разом повторять Марья Петровна: что в закате и угасании рода Янтарских виноваты Рокстоки, что вторые методично уничтожали более знатных и древних соседей и что первый захват владений произошёл в тот самый день переезда.

Во-первых, переезд дело долгое и в день не укладывающееся. Вещи и мебель перевозили несколько дней, если не неделю.

Во-вторых, непосредственно территории Янтарских никого не интересовали.

А если под владениями понимать семейство в целом, то первый захват произошел двадцать девятого августа, и для того, чтобы усмотреть в этом вину семейства Рокстоков, нужно обладать изрядной паранойей, поскольку при всем уважении к семейству маловероятно, что одно их появление в городе Москве заставило принять поправку к Уставу средних учебных заведений, которая допускала смешанное обучение уже не только в реальных училищах, но и в гимназиях.