Кристен Каллихен: Стратегия

Он напряженно выдыхает.

- Ладно, хорошо. Но мы должны были сделать это вместе.

Я отрывисто киваю, страдая от происходящего.

- Прости.

Итан невесело смеется, наклоняя голову назад, чтобы несколько раз моргнуть, глядя в потолок.

- Боже. Ты просто подставила мне подножку, Фи. Меня втянули в это вслепую.

- Итан...

- Знаю, - говорит он, почти рыча. - Тебе жаль. Ты не этого хотела. - Он смотрит на меня, и в его глазах нет радости. - Поверь, я пытаюсь смириться. Но ты была моей безопасной гаванью, Фи. Тем человеком, о действиях которого я никогда не должен был переживать... - Он выплевывает ругательства и разворачивается, словно не может на меня смотреть.

- Ты тоже моя безопасная гавань, - говорю я, сдерживая рыдания. - Я запуталась. Никогда не собиралась тебя ранить. Я не думала...

- Нет, - орет он, - ты не думала.

Эмоции ударяют меня в грудь, и я срываюсь.

- Черт побери, Итан. Ты тоже меня ранил! Это не твои обнаженные фото заполнили интернет. Не тебя называли шлюхой и не твое тело обсуждали гребаные преследователи!

- Ты думаешь, я не знаю этого? - Он делает шаг ко мне, пока румянец распространяется по его шее. - Думаешь, меня на хрен не тошнит от того, что я этому виной? Ты знаешь, что это так.

- Тогда не ругай меня за то, что наконец взяла контроль над ситуацией! Потому что твоя "без комментариев" позиция на фиг не помогала.

Он замирает и хмурится, словно видит меня впервые.

- Дерьмо, так ты поступила таким образом, потому что злилась на меня?

Весь воздух покидает мои легкие. Я практически задыхаюсь, когда шагаю назад.

- Ты только что произнес это? Ты только что, черт возьми, меня обвинил? Иди на хрен, Итан!

Его лицо искажается.

- Не трави всех собак на меня. Я поставил под сомнения твои мотивы.

- Значит, ты не винишь во всем меня? - кричу в ответ, поднимая палец вверх. - Я понимаю, что облажалась. Понимаю, что ты злишься. Но у тебя нет права...

- Нет права? - Его выражение сейчас реально дикое, зубы обнажены, мускулы напряжены. - Потому что я спокойный, здравомыслящий Декс? Парень, который принимает удар и возвращается в норму без жалоб? Ну, слишком на хрен хреново. Я зол. И сожалею, если это тебя оскорбляет, но я не собираюсь брать свои слова обратно. Пока что нет. Пока что, на фиг, нет, Фиона!

Я ненавижу, как мое имя звучит сейчас с его уст - не с благоговением, а с проклятием.

- Я не хотела тебя ранить, - шепчу я.

Его подбородок задирается вверх.

- Знаю. Знаю, ты не собиралась, но... блядь. - Он начинает метаться из стороны в сторону, его руки хватаются за голову, тянут за волосы, которые теперь не такие длинные как обычно.

От беспокойства его шаги становятся резкими, руки нервно шарят туда-сюда.

- Знаю. Я просто. К черту. Я не могу... - Он глубоко вдыхает и еще раз.

Я вижу момент, когда он теряет остатки контроля, словно плотина, которая больше не в силах выдерживать напор воды. Он трескается, издавая долгий прерывистый крик.

- Блядь! - Декс ударяет боком кулака о кирпичную стену. - Блядь, блядь, блядь! - Каждое ругательство следует за ударом.

- Итан. Успокойся...

- Нет! - кричит он на меня, его взгляд прикован к стене. Слой пота покрывает его кожу, поблескивая на бицепсах. - Нет. Мне пиздец как надоело всегда вести себя рационально! Ладно, угадай что? С меня хватит.

Его голос становится громче с каждым словом, доходя до крайней точки.

- Я зол. На все. Я просто... пиздец, как зол, Фи!

Ясно.

Я прикусываю губу, ощущая наворачивающиеся слезы. Не только из-за случившегося сегодня. А и из-за всего, что было до этого. Из-за того, что Итан никогда не позволял себе отпустить эмоции до сегодняшнего дня.

Издавая гортанный рык, он поворачивается, срывая одну из своих картин со стены. Она взлетает в воздух, паря, словно коробка пиццы, а затем врезаясь в дальнюю стену, так что трескается рама.

Я могу лишь молча стоять, пока он кричит, его голос полон боли и ярости. Он ударяет кулаком о край тяжелого деревянного шкафа, разделяющего гостиную и читальный уголок.

- Просто... ебаное дерьмо!

Книги рассыпаются по всей комнате, пока он быстро швыряет их.

Я всегда гадала, каково было бы для Итана слететь с катушек. Теперь знаю.

И это разбивает мне сердце. Потому что понимаю, его ярость сейчас - выражение боли, глубокой душевной боли, которая не находит иного выхода, как сжигать, испепелять и насиловать.

Всхлип разочарования вырывается с его груди, и Итан наваливается на книжный шкаф. На секунду, я думаю, что он успокоился.