Мария Соловьева - Скорей бы зацвели одуванчики

Понеслась обычная форумская перебранка, сиречь «флофф». Вскоре сообщения Павла зазеленели модераторскими правками – «удалено», «отредактировано», «переход на личности удален», а внизу страницы появился ярко-красный приговор: «Тема закрыта. Paulus – бан на неделю. Alice – предупреждение».

«Ну и слава Богу – подумал Павел. – Полчаса просрал с этой… Alice. Вот ведь… Наверное, ровесница Аллы. Вроде тоже студентка, тоже из Питера. И за что она так меня возненавидела… Понятно, задел больную совесть… Но сам то я так за что на нее… Ведь обычная девчонка, как все сейчас. Почему так хотелось заткнуть ей рот… И хочется, честно говоря, но рот уже заткнули мне ».

Ему вдруг захотелось побольше узнать про нее. На форуме недавно, как и он. На аватарке – какая-то анимешная девчонка. Не хочет, чтобы узнали, ну и ладно, сам-то вообще еще никакой картинки не поставил. Он попытался найти ее сообщения в других темах, но просмотр профиля забаненным пользователям был недоступен. Он вернулся на последнюю страницу склоки и стал прокручивать ее, пытаясь понять, с какого момента его понесло. Похоже, там, где она спросила, есть ли у него девушка. Да, зря он начал склонять эту дурочку Ангелину… Осудил, грешен… Но когда она спросила про его девушку – аж в глазах потемнело от злости.

– Таак. Паш, посуду опять мне мыть? Пока ты в интернете виснешь? – Мама стояла в приоткрытой двери и смотрела ему в спину.

– Мам, я диссертацию должен сегодня пописа́ть…

– Ах, это диссертация? А я думала, это форум твой сраный – подойдя к Паше вплотную, мама склонилась над ним и заглядывала в экран. Он спешно щелкнул по крестику.

– Так, мама, это не твое дело…

– Не мое, конечно. Мое дело – гробиться на работе да горшки за тобой выносить – она выразительно глянула на грязные тарелку и чашку у монитора. – Умервщляй меня, дальше, давай – она говорила все громче и быстрее.

– Так, мама, прекрати сейчас же! Помою я посуду, блин… Выйди из моей комнаты…

– Хо-хо. Богу молится, с чертом водится… – орала мать.

Павел выскочил в коридор и бросился в прихожую. Спешно накинул куртку и выскочил на улицу. Долго ходил по аллее вдоль набережной.

Испортить такой день… А все из-за Alice. Он попытался оживить в сознании образ Аллы, но не мог. Перед глазами стояла бойкая девчонка с лицом из аниме. Он представлял себе ее резкий, самоуверенный голос, развязную манеру говорить… И даже во сне она пришла к нему. С темными как у Аллы волосами, только выкрашенными в радугу, или как там это называется. Сидела нога на ногу, так что из-под юбки торчал кусок узкой смуглой коленки, и спрашивала, истерически хохоча: «А у Вас есть девушка, прозорливец Вы наш?…».

Да, не всем так повезло. Не у всех день рождения выпадает на государственный праздник. И на вопрос «Что празднуем-то первого мая?» у меня есть четкий ответ.

Мама рассказывала, что за два дня до свадьбы они с папой жутко разругались. Но документы поданы, платье сшито, гости приглашены, деваться некуда, пришлось мириться. А вот не помирились бы, не было бы ни меня, ни Инки.

С ума сойти, не могу себе представить, как это меня не было бы. Но теперь я точно есть и точно буду всегда. Я верю в загробную жизнь, пусть и не так четко по полочкам у меня все это разложено, как у Инки – посты, праздники, исповедь, среда-пятница и т. п.

Инка. Что-то у нее серьезное с этим длинным, тощим и ушастым Станиславом. Если смотреть со спины, челюсти у него выступают по бокам, как два шарика. Вот поженятся они, будут детки. Которые тоже не смогут себе представить – как это нас не было бы? И я не смогу представить, как это их могло бы не быть? Я знаю, что буду очень любить их.

Так вот… Если бы папа и мама тогда раздумали жениться… А что, может быть для мамы это было бы и лучше. Не было бы этих жутких семейных ссор раз в два месяца, которых всегда ожидаешь с дрожью, и отходишь с трудом, и нам с мамой не пришлось бы пить валерьянку. Ну, мне-то уж точно бы не пришлось. Так что для меня это было бы определенно не лучше – меня попросту не было бы. А если бы моя прапрабабушка, горничная, не стала бы сто лет назад любовницей графа – даже бабушка фамилию деда не знала, а мне совсем неоткуда знать – то не было бы ни меня, ни мамы, ни бабушки, и уж тем более прадеда. Мать сдала его в приют. Да, прапрадедушка козел… нет, не буду, о мертвых либо хорошо, либо никак, так мама говорит. В общем, если бы этого не случилось, не было бы нас всех. Но мы есть (бабушки, правда, уже не в этом мире), и это здорово.