Антон Гроза - Почему он спал с твоей женой

Этим утром владельца квартиры разбудил противный звонок в дверь. Настойчивый звонок не получалось приглушить подушкой, что заставило Меера подняться с кровати. Для уверенности раскачавшись, он сел на край постели, в надежде разобраться с происходящим. Достал полупустую пачку сигарет и неспешно закурил, от чего опять увяз в подушках. Это могли звонить из полиции, но те, как правило, стучат три раза и громко заявляют о себе. По ту сторону дверей работа не прекращалась, неизвестный продолжал держать свой палец на дверном звонке, изредка постукивая. На половине сигареты Макс решил открыть. Он пополз к входу, упираясь о стены задубевшими руками. За дверью стоял курьер с внушительным букетом ярко-алых роз.

– Ошибся? – пробормотал сонный хозяин жилища

– Добрый день, вы господин Меер?

– Я господин Меер, чего вам?

– Тогда это вам, распишитесь вот здесь, пожалуйста, – сказал курьер немецким языком сомнительного происхождения и сунул накладную. Видимо он был из приезжих иностранных студентов, ищущих заработка на низкооплачиваемом поприще.

Меер перебрал огромный букет в свои руки и без лишних почестей захлопнул за курьером дверь. Он не любил непрошенных гостей, тем более в столь ранее время. Цветы остались брошенными у входа, а сам хозяин квартиры повёл свою тяжелую голову в направлении ванной. Меер вдохновлялся утренним ритуалом Патрика Бейтмена, главного героя романа «Американский психопат» Брета Эллиса. Он повторял действия персонажа любимой книги, за исключением утренней йоги в холодной маске. Он очищал лицо кремовым лосьоном, а не пенящимся, который, как известно, сушит кожу, меняет её кислотно-щелочной баланс, а значит, приводит к шелушению, покраснению, сухости и прочей гадости. Макс Меер бережет нежные женские руки от поглаживания проблемной кожи, жертвуя на уход несколько сотен ежемесячно.

У него были длинные волосы, такие прически носили торговцы кокаином в фильмах Теда Демме и Брайана де Пальмы, уход за которыми включал в себя чередование шампуней, а также комбинацию из масел, кондиционеров и масок для волос. Макс наносил на своё тело скраб, на основе миндаля, который пахнул как бабушкино варение. К этим процедурам его с раннего детства приучила мама, поэтому раньше он полагал, что в скарб добавляют перемолотые косточки абрикоса. На распаренное тело он наносил питательный крем, а потом еще не меньше получаса красовался перед зеркалом. Заканчивались утренние процедуры снятием увлажняющей маски с пропаренного лица. После этого он отправлялся завтракать, где набивал пустое брюхо множеством размороженной выпечки, обильно покрытой сырами и ветчиной. Больше всего он любил намазывать на булочку татарский бифштекс из индейки, покрывая молотое мясо колечками лука и градом из соли и перца.

Вечером того же дня у него был запланировал ужин с девушкой, по имени Анна Заугер. Она была еще студенткой, изучала историю искусств и была увлечена мужчинами харизматичными, творческими, хотя и заводила отношения со скучными, посредственными. Её черные, крашеные волосы оттеняли угловатое лицо, обтянутое смуглой кожей. Из-под широких, пушистых бровей выглядывали большие, как плоды опиумного мака, глаза зелёного цвета. Не так давно Анна увеличила и без того пухлые губы и походила сейчас больше на латиноамериканскую танцовщицу, нежели на европейскую скромницу. Между рельефными ключицами и узкой талией находилась новенькая грудь идеальной, по мнению Анны формы. Она вела себя достаточно провокационно, с ней, было, сложно договорится, но в силу возраста или природной харизмы Меера, маскировать свою симпатию получалось слабо. Лучше всего госпожу Заугер мог охарактеризовать рекламный слоган на коробке из-под пиццы: «SOFT INSIDE CRISPY OUTSIDE».

В ресторан «MARINI» он отправился на своём поистине уникальном автомобиле. Транспортное средство было главным предметом гордости Меера. Пятилитровый BMW восьмой серии, одна тысяча девятьсот девяносто пятого года выпуска, с мотором в триста восемьдесят лошадиных сил привлекал внимание прохожих своим звериным выхлопом и изящными формами. Дизайн автомобиля значительно отличался от своих немецких коллег и больше походил на выдумку японского автопрома, но качество сборки, комплектация, мощь двигателя, любовь к деталям указывало на баварское происхождение.

Чёрный двухдверный монстр с узкой агрессивной мордой и моргающими глазками без особых усилий разгонялся до трёх ста километров в час. В этом автомобиле со дня выпуска не изменилось ничего, кроме кассет для магнитолы. Прошлый хозяин, старик Цимерманн, уступил Мееру свою любовь перед самой смертью, при условии, что тот сохранит её в первозданном виде. Такую машину язык не поворачивается назвать средством передвижения, она не подпадает под общие потребительские догмы, это член семьи, верный спутник, близкий друг. Салон всегда был чист, панель приборов отполирована, кожа блестела, а коврики принимали душ так же часто, как и их хозяин. В бардачке хранились кассеты для оригинальной магнитолы: сборники итальянских эстрадников восьмидесятых годов от прошлого хозяина, альбом «The Last Command» группы WASP, лучшие песни Guns N» Roses и микс из роковых баллад.