Виктория Кушнир - Исповедь Негодяя

– И давно ты последний раз из дома выходил?– спросил я, оглядывая неубранную комнату. Кроме компьютерной установки о цивилизованности хозяина говорила огромная панель телевизора. Такого огромного, что от его размеров комната казалась еще меньше.

–Эта программа не дает мне покоя, в голове вертятся варианты, как мухи кружат. А верного найти не могу, хоть ты меня отвлечешь, – ответил он и протянул мне джойстик от игровой приставки,– а еще, я пиццу заказал.

Я протянул ему в ответ баночку пива и, открыв свое, сделал первый долгий вкусный глоток, и с удовольствием причмокнув, еще глубже зарылся в диван.

–А Ксюша? Не думал жену вернуть? Она, думаю, будет рада.

–Для этого нужно выйти из дома, – засмеялся Иван и, отхлебнув пива, рассеянно добавил, – а это так сложно.

–Что сложного-то? Я как-то не ожидал, что за 8 месяцев ты совсем домоседом станешь.

–Ты как в море ушел, так и стал. А смысл? Я сейчас могу вообще из дома не выходить. Хочешь еды – вон телефон, хочешь уборку – только позвони, хочешь секса – ну, ты понял. И притворяться не нужно ни перед кем. Мне и так хорошо. Вот только тебя, друг, не хватает. Наших разговоров и посиделок.

–Позвони парикмахеру, – засмеялся я,– и стяни этот ужасный ковер со стены.

Мы стали весело болтать, вспоминая прошлое, тактично обходя все, что касается Анны. Я рассказывал истории с рейса, Иван – подробности расставания с Ксюшей. Мы ели пиццу, запивали нефильтрованным и, словно, время стирало границы. И словно мы виделись вчера, и не было моего восьмимесячного рейса. Мы словно были снова теми обычными подростками, смеющимися над пошлыми и глупыми анекдотами. И словно не было разрывов, наркотиков, всех этих разводов, жен и детей. А были просто мы.

Мы допивали вторую упаковку пива, заботливо привезенную службой доставки вместе с коробками отвратительной на вкус пиццы. Тогда и случилось это. Сначала мой телефон пропищал, оповещая о новом сообщении, а через пару секунд телефон Ивана так же подал признаки новой информации. Я на свой даже внимания не обратил, мне весь вечер писала жена с призывами вернуться домой. А вот мой друг с любопытством прильнул к экрану своего самого свежего гаджета и удивленно засмеялся:

–Представляешь, у нас с тобой намечается встреча! – радостно изрек он.

–О чем ты?

–Ты только глянь, – он, тяжело пыхтя поднялся с дивана, встал передо мной и процитировал:-«27 сентября состоится встреча выпускников Гуманитарного Колледжа, 10 лет выпуска! Приглашаются все выпускники юбилейного года! Ждем с нетерпением Вас в ресторане «Одеон» в 19 часов. Вход строго по спискам».

Я схватил свой телефон и еще раз прочитал это сообщение. Иван вопросительно уставился на меня, ожидая хоть какой-нибудь реакции.

–Мне домой нужно, – сказал я и быстро вскочив, направился в коридор одеваться.

–Ты серьезно? Сейчас? Вот так? Еще рано, останься, – заныл он.

–Не могу, Милана волнуется, я потом к тебе заскочу, я возьму?– указал я пальцем на последнюю бутылку с пивом, стоявшую на столе.

Иван молча подал мне бутылку, и спешно удалился.

Я вышел во двор из подъезда, подъезда в котором безумно воняло кошачьей мочой, вышел из квартиры, насквозь пропахшей потом и пылью. Я с наслаждением вдохнул свежий воздух. После вечера в душной однушке он показался мне чистейшим морским бризом.

Я не хотел думать об Иване, о Милане, об этой дуратской встрече выпускников, я так не хотел вспоминать о прошлом. Я не знал, куда мне идти и просто шел. Ноги сами привели меня к моему излюбленному месту из детства. Мы часто мальчишками ходили на стадион «Пионер». Усаживались на последние ряды трибун и тайком пили пиво, разглядывая старшеклассниц из соседней школы, занимающихся спортом. Я был даже тайно влюблен в одну из них, хотя имени даже ее не знал. Я ухмыльнулся от этой мысли, как было все тогда просто, никаких сложностей и лишних мыслей.

Я сел на трибуну и, открыв пиво, стал разглядывать женщину средних лет, бегающую по кругу стадиона. Было очень любопытно смотреть на человека, который занимается спортом в такой поздний час. Мне стало забавно наблюдать, как ее силуэт вбегал в освещенный фонарем круг дорожки, чтобы следом на несколько секунд пропасть в темноте, и чтобы вновь воскреснуть в световом пятне…

Я родился в достаточно обеспеченной семье. Папа познакомился с мамой, когда был обычным поварешкой в столовке на окраине города. Моя мать особо красотой и умом не блистала, но была из очень уважаемой армянской семьи с очень строгими нравами и традициями. Папаня быстро сориентировался и подобрал ключики к сердцу скромной девушке, и откровенно говоря, не только к сердцу. Так что грозному семейству во избежание ненужных пересудов пришлось папу моего принять. Он быстро наградил маму мной и отправился делать бизнес. Его трудолюбие и упорство, плюс покровительство восточных родственников быстро дали свои плоды. И вскоре папа стал обладателем своего первого ресторана, который стал отправной точкой в обширном бизнесе нашей семьи. Вот так мы и стали богатыми. Что касается мамы, я помню только, что она вечно что-то готовила, убирала, стирала и особо не вникала в дела отца. Да и в мои тоже. Ее вообще, кажется, ничего не интересовало, кроме чистоты и уюта в доме. А единственное, что я не успел спросить, и очень меня интересовало, так это причина, почему она назвала меня Гектор. Когда мне было 10 лет, она умерла. И папе достался я и куча семейных забот.