Виктор Яросвет: Исповедь вернувшегося. По ту сторону

© Виктор Яросвет, 2021

ISBN 978-5-0055-7918-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы редко думаем о том или о тех, что имеем и кого любим, но всегда беспокоимся о том, чего у нас нет.

По рассказам Валентина Пермина о пережитом опыте в состоянии комы. Отредактированы Виктором-Яросветом в художественной форме.

Другие книги Виктор-Яросвет читайте по адресу

https://ridero.ru/author/viktor-yarosvet_9b8mw/

или «Истина времени» – книги

https://istinavremeni.ru/knigi

Моб. телефон: 8-953-009-68-69 e-mail: yaro-svet@mail.ru

Объем; 3 а.л

Жанр: Мистика с элементами психологической драмы.

Главный герой Пермин Валентин был избит и доставлен в больницу, где во время операции впал в Кому, то есть умер. Конечно, он еще до провала в потусторонние пенаты читал об этом состоянии и когда понял, что умер, полностью владел сознанием, понимал, что произошло и даже ожидал того, что знал из книг.

Это тунель, свет или тьма, божий суд и так далее. Но события, которые разворачивались, совсем не были такими, как он ожидал, не было света, не было ни тунеля, ни суда божьего, была другая жизнь или даже жизни.

Валентин попал в свою же жизнь или версию жизни, которую ему необходимо было завершить каким-то образом. Так он оказался в заброшенной церкви, которую начал ремонтировать с осознанием того, что здесь когда-то произошел разрыв его сознания, и этот разрыв отразился разрушением церкви (храма души).

Более того, его начало бросать по многим жизням, в которых он вел полноценную жизнь и что-то спешно менял. Вспомнил, что когда-то давно-давно у него была возлюбленная, с которой они не успели создать семью, разорвали связь, погибли. Нужно что-то делать и после многих поисков Валентин принимает решение, которое создает целостность сознания и храм восстанавливается.

Девушка была смертельно больна и знала об этом, вот в чем ее трагедия, но и Валентина тоже. Как это исправить, что сделать и пришлось ему решать эти вопросы, которые он все-таки решил, заполнив разрыв в своем сознании.

После всех тех приключений Валентин возвращается в жизнь умирающего человека и выздоравливает.

Вот так примерно он рассказывает сам:

Что такое человеческая жизнь, небольшой отрезок времени или что-то большее? Понял это, когда провалился в кому. Вот об этом необычном состоянии решил я рассказать, не потому что это что-то необычное, но это важно для меня.

Если кому-то интересно, милости прошу. Все мы разные, хоть и похожи и проживаем жизнь, теряя главное порой, чтоб вновь родиться и исправить. Возможно ль это? Наверное, возможно.

Опыт посмертного существования у меня был необычным, не таким, как я это представлял или так, как пишут в книгах, но он был и сейчас он, как маяк, как весть друга и воплощение многих жизней здесь и сейчас в одном посмертном существовании.

Это не грезы и не сон, это жизнь совсем другая или много жизней, которые вдруг собрались вокруг одной идеи и ведут по жизни.

В моем случае – это любовь к Мери, но как к идее или идеалу, вокруг которой выстраиваются все остальные жизни, которые были или будут, но и все версии текущей жизни. Сложно осознать, сложно описать, все выражается в призме того, что в жизни испытал до комы.

Еще важно то, что эта идея жизни имеет пространственное наполнение и место, которое притягивает и влечет.

Посмертное существование – это необычное явление, насыщенное более, чем жизнь, живем в которой, это ее художественное оформление, которое больше строится на чувствах, состояниях, переживаниях, жизни души.

Вот об этом и решил поведать.

Падение! Оно продолжалось вечно и что самое интересное, я не понимал, куда я падаю, откуда, почему. Это было не просто падение, а только состояние падения, только состояния, тела своего не ощущал. Падение… темно?.. я попытался открыть глаза, чтобы понять, увидеть всё и обрести опору, но не мог, не мог вспомнить, как открыть глаза. Но настаивать не стал в упорстве вспомнить, как, решил вспомнить, что привело меня к этому ужасному падению и что это, вообще, такое.

По всем меркам я давно должен был бы куда-нибудь упасть, но… я пытался мыслью ухватиться хоть за что-нибудь. В сознании начал образ возникать, будто всплывал из неведомых глубин давно-давно минувших дней.