Алла Холод - Девочка из провинции (СИ)

Он перевернулся на бок и решил подумать на менее скользкую тему: надо, наверное, спросить разрешение на поездку у следователя. Дима, конечно, в таких делах не разбирается, но знает, что когда просят не выезжать, берут подписку о невыезде. С Катьки ничего подобного не брали, конечно, она-то здесь при чем… Но, может, какая-то ее помощь нужна следствию? К ней же приходил какой-то полицейский, изымал какие-то дядины бумаги… Надо позвонить в полицию или следователю, поставить в известность, чтобы ее не искали и знали, где она находится. Можно оставить телефон домработницы Бориса Георгиевича, чтобы она, в случае чего, открыла дверь представителям правоохранительных органов, если им что-то потребуется.

Похороны Бориса Георгиевича назначены на завтра. Всеми организационными вопросами занимаются сотрудники предприятия, Катя ни к чему такому даже не прикасается, но все равно можно представить себе, какой для нее это будет дополнительный стресс. Одно дело услышать плохую новость, и другое дело – реальное прощание с единственным оставшимся на всем свете родственником. Ведь после смерти дяди Катя остается совершенно одна. И бросать ее в таком состоянии Дима не имеет никакого права.

С каким самочувствием проснется завтра Катя? Как посмотрит на его предложение? Если согласится, то выезжать надо будет сразу после похорон. Может, со стороны это будет выглядеть не очень хорошо, будто смерть дяди – повод поразвлечься. Ну и пусть! Пусть думают, что хотят! Катино здоровье важнее. Она сейчас очень слабая, уязвимая, несчастная. Горе и весьма туманные очертания завтрашнего дня подкосили ее. Похороны подкосят еще сильнее. А когда в доме появится бывшая семья, которая, без сомнения, укажет Кате на дверь, что с нею будет?

Надо все это спокойно объяснить следователю, а заодно и спросить, когда приедет дочь Скворцова, будет ли она на прощании с отцом.

Катя проснулась, но долго лежала с закрытыми глазами. Ночные кошмары не отпускали. Перед глазами извивались поднятые ветром водовороты пыли, давило низкое серое небо. Оно и вовсе опустилось бы на Катю как пресс, если бы не взвился вверх огненный язык пламени. Костер разрастался, затмевал все вокруг, расстилался по горизонту.

Катя открыла глаза, потому что почувствовала, что на нее смотрят. Димочка сидел рядом на стульчике, мял в руках ее домашнее платье.

– Как ты? – спросил он.

– Температура больше не поднимется, – ответила Катя, – это на нервной почве, у меня такое уже было.

– Я вчера говорил с врачом, – начал объяснять Димочка, – он считает, что тебе сейчас очень важно отдохнуть, тебе нужны положительные эмоции и покой.

– Он не подсказал, где можно по случаю приобрести эти положительные эмоции?

– Я тебе скажу, где, – уверенно ответил Димочка. – Иди умывайся, а я пока найду их и покажу тебе.

Катя пожала плечами и отправилась в ванную. Через несколько минут Димочка принял ее, даже не дав переодеться и высушить волосы.

– Сначала сюда, – указал он рукой на включенный ноутбук.

Катя подошла к компьютеру и стала рассматривать фотографии, которые сопровождали найденный Димочкой горящий тур. Белый песок, высоченные пальмы, ослепительно яркое небо. Как она стремилась к этому! Как пела ее душа от одной мысли о том, как она вновь окажется у кромки прибоя, будет сидеть на песке и слушать звуки океана. Теперь Кате казалось, что какая-то сила, темная и губительная, стерла из ее жизни все краски, оставив ей лишь свинцовые оттенки враждебного неба и кровавые знамена пожарища.

– Как это будет выглядеть, если мы сразу после похорон поедем отдыхать? – спросила Катя. – Тебе не кажется, что это неприлично?

– На чье мнение ты ориентируешься? – отозвался Димочка. – Чье мнение в этом вопросе тебе важно, можешь объяснить? Может, бывшей семьи твоего дяди, которая сбежала от него? Еще не факт, что дочка вообще на похороны приедет, а то может через полгода только объявится, когда наследство приедет получать.

– Да нет, на них мне плевать, кто они мне такие? – пожала плечами Катя.

– Тогда я не понимаю, – продолжал Димочка, – не понимаю, ради каких приличий ты готова пожертвовать своим здоровьем! Ты же медицинский работник, как ты можешь так небрежно к себе относиться?

Катя была тронута.

– Ты испугался вчера за меня? – неуверенно спросила она.

– А ты как думаешь? – воскликнул ее любимый. – Да меня чуть не парализовало от страха! Я вчера как почувствовал, что что-то не так. Сама не звонишь, домашний телефон не берешь, сотовый тоже. С тобой обычно такого не случается. Я метался-метался, пошел к тебе, и дома тебя тоже нет. Я уж не знал, что и думать, когда ты появилась. Я сначала только твой силуэт разглядел, а как ты подошла… Ужас! Я такого еще не видел! Вся трясешься, глаза красные, бешеные, что-то бормочешь… Я в шоке был! А ты спрашиваешь, испугался или нет. Тебе нужен покой, у тебя серьезный нервный срыв. Но ничего, я приведу тебя в порядок!