Олег Рой - Зеленая тетрадь

– Получилось, – кивнула я. – Как я поняла, Лилия, пока училась в вузе, завязала нужные знакомства и с их помощью устроилась на какой-то кабельный телеканал. Сначала на небольшую должность, но через четыре года стала ассистентом режиссёра – или как это у них там называется – на одном из ведущих телеканалов, в Останкино. Вот такая история.

Должно быть, я слишком пристально смотрела на Ирку, потому что она почувствовала, что я жду её реакции, и пожала плечами.

– Не, ну а что тут сказать? Здорово придумано.

– Да в том-то и дело! – неожиданно для себя я повысила голос, так, что на нас даже оглянулась пара за соседним столиком. – Это не придумано, Ир! – добавила я уже тише. – Это реальная история, из жизни. Тот, кто писал всё это, сам был знаком с этой Лилией, понимаешь? Своими глазами за ней наблюдал, она сама ему эту историю рассказала. Или ей – там, в этой в тетради, не поймёшь, кто автор, мужчина или женщина.

– Вообще в книжках часто так делают, – не сдавалась Ирка. – Придумают, а потом пишут, мол, сам лично видел и слышал. Такой литературный приёмчик.

– Господи, да хоть бы и так! – Впервые за много лет я чувствовала, что подруга не понимает меня, и это вызывало сильную досаду. – Не в этом же дело, Ир! А в том, что эта история как будто специально написана для меня! Чтобы я её прочла и сделала выводы. Так что я тоже подумала-подумала, да и решила попробовать изменить свою жизнь.

– Ты?! – Ирка округлила ярко накрашенные глаза. – И как же именно?

– Решила, что тоже попробую заняться любимым делом, – скромно призналась я. – Мне ведь даже не сорок три, мне на семь лет меньше, чем этой Лилии. И у меня тоже когда-то была мечта…

– Знаю, – кивнула Ирка и отправила в рот последнюю ложку с остатками разноцветного пирожного.

Конечно, она знала – ведь я несчётное число раз говорила, как хотела бы владеть собственной кофейней. Из всех кафе и ресторанов я больше всего любила кофейни и кондитерские с вкусными десертами и хорошим кофе. Кофе всегда был моей страстью, с детских лет, когда бабушка была ещё жива и варила его себе каждое утро, наполняя кухню упоительным ароматом. Весь этот ритуал – как бабушка молола звонкие крепкие зёрнышки в ручной кофемолке, с деревянным, похожим на прикроватную тумбочку основанием и железной ручкой наверху, как грела на плите закопчённую турку с восхитительно пахнущей жидкостью, не давая ей закипеть и ухитряясь снять с огня именно в тот самый миг, когда на поверхности появится пена, как наполняла маленькую чашечку с незабудками из тонкого, почти прозрачного фарфора – представлялся мне священнодействием. Приготовление кофе казалось чем-то колдовским, а бабушка виделась доброй волшебницей, способной творить настоящие чудеса. Конечно же, мне безумно хотелось попробовать этот удивительный напиток, но – разумеется – мне этого не разрешали. «Детям кофе вредно! – категорично заявляла мать. – Да тебе и не понравится. Пей лучше какао». И я пила, но это оказывалось совсем, совсем не то, ведь в какао и в помине не было ореола волшебства и запаха тайны…

Потом бабушка умерла, вместе с ней из нашей семейной жизни исчезло много хорошего, в том числе и кофе. Мать его никогда не любила, заявляла, что «горько и вообще вредно». Но как только я подросла настолько, что мать стала выпускать меня из дома одну, я сразу же принялась копить карманные деньги и, собрав наконец достаточную, по моему мнению, сумму, отправилась в ближайшую сетевую кофейню. До сих пор помню эту вылазку вплоть до мельчайших подробностей, все волнения и страх, что меня сочтут слишком маленькой и не пустят в кафе без взрослых или что может не хватить денег. Пока я ёрзала на неудобном венском стуле за самым дальним столиком, а ко мне шла тоненькая веснушчатая официантка в фирменном коричневом фартуке, сердце чуть не выпрыгнуло из груди, а меню в потрёпанной кожаной папочке дважды выпадало из рук. Но всё обошлось, никто меня из кафе за малолетство не выгнал, и оказалось, что моих сбережений хватит не только на кофе, но даже ещё и на пирожное. Не зная, сколько надо класть сахара, я с перепугу заполнила им чашечку чуть ли не на четверть. Это был латте, и когда я пила его, мне отчего-то представился белоснежный, как пышная пенка, океанский лайнер, плывущий в лучах яркого солнца мимо тропических островов с пальмами и тихим шелестом волн на золотых пляжах. Даже несмотря на перебор с сахаром, вкус кофе показался божественным. Ещё лучше, намного лучше, чем представлялось в детских мечтах. Наверное, именно в тот миг я и дала себе слово, что когда вырасту, обязательно…