Владимир Земша - На переломе эпох. Том 1

– Да, а ты где уже успел устроитса? Моя комната в общаге пустая. Три койки, а я одын пока живу, жду пока кого подсэлят. Так что пэреселяйся! Всё! Давай!

Майер, оставшись один, с удивлением наблюдал за «броуновским» хаотичным движением «зольдат», как выражался Хашимов, время от времени вываливающихся из кубриков. Было трудно понять, что происходит сейчас в подразделении. Кто здесь старший, и есть ли старший вообще. После ужина некоторые стали готовить свои вещмешки к предстоящему выходу в поле, кто-то чистил синюшной, жирной, вонючей ваксой сапоги в туалете, кто-то что-то орал. Майер подозвал к себе дневального. Тот нехотя поплёлся по направлению к только что представленному новому взводному. Подошёл. Вяло приложил руку к пилотке и пробормотал:

– Рядовой Даташвили.

– Товарищ солдат, подтяните ремень! Где дежурный по роте?

Солдат тупо уставился на лейтенанта, что-то невнятное прозвучало в ответ и затихло.

– Я не понял!? Солдат! Товарищ дневальный! Подайте команду «дежурный по роте на выход»!

Дневальный повернул лениво голову в сторону коридора, негромко крикнул снова нечто нечленораздельное.

– Шо такое, таварыш лэтенант, – высунулся из кубрика какой-то сержант.

– Товарищ сержант, стройте роту в расположении!

– Зачэм стройте? Э-э-э!

– Това-а-арищ сержант! Вопросы задавать будете после. Стройте!

Сержант пробурчал что-то по-узбекски. Исчез в кубрике.

– Где старшина? Где прапорщик Будило?

– Йок 5 5 Нет. , старшина! – кто-то крикнул ему в ответ.

– Рота! Выходи строиться на улицу! Живо! – прокричал Майер.

– Таварыш летэнант, так нэ сдэлай! Э-э-э-э!..

Вскоре по коридору и крыльцу послышался дружный грохот сапог. Это соседняя девятая рота дружно выбегала на улицу, экипированная к полевому выходу. Вещмешки с торчащими из них кверху черенками сапёрных лопаток, противогазы, плащ-палатки в скатку.

«На смотр», – подумал Майер с завистью.

Сержанты подбадривали солдат. Взводные, перетянутые портупеями, стучали хромовыми сапогами каждый в унисон со своим взводом. Завершал процессию усатый ротный.

«Вот это подразделение! Порядок и дисциплина. Отличный внешний вид», – с завистью подумал Майер, наблюдая полный бардак и неуправляемость своей расхлябанной роты.

(Тот, кому кажется, что внешний вид бойца на поле сражения, даже в форме учебного занятия по огневой или тактической подготовке, не имеет никакого практического значения и не влияет на результат, глубоко ошибается. Лейтенант на себе помнил, что результаты значительно улучшаются, когда боец удобно экипирован и чувствует себя «настоящим солдатом». Причём уверен, что это влияет и в случаях, далёких от Армии. Например, если слесарь одет как «крутой мастер», а товаровед как «деловой человек», это влияет на результат их деятельности весьма значимо. На поле сражения же, даже на учебном, где создаётся максимально стрессовая обстановка, внешний «боевой» вид солдата – весьма важный вклад в его веру в себя, а значит, и в результат.)

– Товарищ сержант! Ко мне! – крикнул он в сторону того же непонятного сержанта, который медленно выходил вразвалочку из расположения. Сержант нехотя подошёл. Его ремень был настолько ослаблен, что бляха болталась где-то почти на уровне «неприличного места». Ворот кителя был нараспашку, обнажая не очень свежее нижнее бельё и грязную подшивку, нашитую толстым слоем по «неуставному» «приблатнённому» способу.

– Товарищ сержант! Как ваша фамилия?

– Гвардии сержант Ибрагимов! – сержант вяло поправил пилотку, из-под которой гордо выбивался жёсткий чёрный, как смоль, чуб с редкими вкраплениями седины, так странно смотревшимися на его ещё юной голове.

– Гвардии сержант! А смотритесь как чмо! Приведите себя в порядок и стройте подразделение! – Майер буравил сержанта взглядом, выговаривая каждое слово перекошенными от злости губами.

– Таварыш лэтенант! Так нэ скажи,.. э-э-э-э!..

***

Много ли, мало ли времени прошло, но день подходил к концу, а седьмая рота вяло топала сапогами по территории части.

Не желая тратить много времени на вечернюю строевую подготовку, Майер желал только одного: встряхнуть чуток это разнузданное «стадо» и провести перед отбоем элементарный инструктаж к предстоящему утром полевому выходу, к которому подразделение, как казалось, было абсолютно не готово. Однако рота не «встряхивалась» и напоминала больше толпу анархистов, нежели воинское подразделение, вяло выполняя команды молодого лейтенанта.