Сергей Калинин - Там, где твое завтра

– Почему я внизу?!. – Моя попытка возмутиться выглядела как государственная измена. По крайней мере, именно об этом говорили удивленные взгляды друзей. Аудитория, в которой предстояло писать экзамен по математике, очень нравилась своей величиной, и эти нависающие друг над другом парты выглядели невероятно солидно. Я невольно представлял, как буду сидеть на лекциях где-то повыше, и даже успел выбрать себе место, но вот то, что сверху кто-то будет списывать у меня, а мне придется рассчитывать лишь на себя, в планы не входило. – Давай Славик, потом ты, а потом я.

– Не. Не пойдет. Ты же лучше знаешь. – Женька посмотрел с таким видом, словно даже мыслей подобного рода я допускать не должен, и не оценить такое доверие товарищей непозволительно и жестоко.

До вступительных экзаменов оставалось меньше недели, и я сидел над учебниками, стараясь доучить все то, что мог упустить или забыть. Но, как казалось в эти последние дни, память отказала окончательно. Я вдруг с ужасом обнаружил, что слишком многое вылетело из головы. Каждое утро начиналось с намерения повторить, к обеду приходило понимание, что нужно учить заново, а вечером оставались только паника и убежденность, что я не знаю абсолютно ничего. Друзья выглядели и увереннее, и спокойнее, и на фоне их безоговорочной веры в успех становилось еще хуже. Не поступить во второй раз – это вам не то же самое, что не поступить в первый. Это ты уже не тупой, а чуть тупее тупого, что практически клеймо.

Экзамены прошли как в тумане, совершенно не оставшись в памяти. Четверка по математике стала приятным сюрпризом. По физике вполне могла быть и пятерка, но не хватило совсем чуть-чуть. Но даже сожаление осталось лишь обрывочным воспоминанием. Зачет по сочинению всеми воспринимался, как само собой разумеющимся, и только я знал, чего стоило не наделать ошибок. За содержание переживаний не было, а вот грамматика всегда вызывала серьезные опасения. Восемь баллов при шести полу проходных давали право с уверенностью назвать себя студентом.

Дома был накрыт стол, и мне как взрослому налили рюмку папиной настойки. На самом деле, это был обычный самогон, но, настоянный на лимонных корочках, очищенный фильтром для воды, он считался особо качественным и полезным продуктом.

– Женька со Славиком по шесть набрали. Хорошо, красные дипломы из училища были, так вне конкурса прошли. А иначе могли бы и не поступить. – Мама не скрывала радости, что сын сдал экзамены лучше и избежал лишних переживаний.

У меня это факт эмоций не вызывал. Сейчас я был счастлив и немножко пьян. С одной стороны, все было замечательно: я в институте, и задача минимум выполнена. Уже можно спокойно идти на вечер встречи выпускников в школу и не думать, что я из подающих надежды попал в число неудачников. Можно было даже подойти к Шлейфман и сказать что-то о том, что не забыл я о книге, что физику я сдал очень даже прилично, а ее мнение обо мне было уж слишком предвзятым. Можно было даже напомнить Джеме о той глупой двойке по внеклассному чтению, которая оставила неизгладимый след в ранимой детской психике. Вот только сдерживало чувство, что гордиться особо и нечем. Не самый престижный факультет весьма среднего института, да еще и со второй попытки – это совсем не то, за что стоит возносить до небес.

Отмечали поступление на речке в нашем любимом месте. На костре запекались окуни, которых наловили ранним утром. Мы загорали, забросив удочки, разомлевшие, накупавшиеся, и обсуждали предстоящую учебу.

– Я на карате запишусь. – Славик вскочил и принял боевую стойку, а потом попытался сесть на шпагат. – Я уже дома занимаюсь по утрам.

– Точно. – Женька поддержал друга. – Я слышал, в «Манеже» группу будут набирать.

– Я никуда пока не пойду. Учиться надо. Тут как бы не вылететь. – Я тоже очень хотел на карате, но еще больше боялся, что из института, в отличие от школы, могут и отчислить.

– Ай, – Славик отмахнулся, – там главное – по пьяни не попасть. Остальное мелочи.

– Да мы вообще красавцы. – Женька довольно потер руки. – В институт поступили, так что все. Студенты. Там стипендия, уже на расходы будет, не надо дома просить.

– Думаешь, красавцы? – Я ухмыльнулся. – Скажи прямо: мы будем бороться за право быть лучшими из худших, и, заметь, не факт, что мы ими станем.

– Вот умеешь ты настроение испортить. – Славик поворачивал над углями рыбу, которая выглядела очень аппетитно, источая невероятный запах.

Я лишь покачал головой. И Женька, и Славик отличались уверенностью в себе и не допускали даже мысли, что что-то может у них не получиться.