Виктория Седойкина - Есть ли жизнь после двадцати

Периоды между влюбленностями всегда казались мне пустыми. Я просыпалась после полудня, неспешно собиралась и шла в ближайшее кафе – слава богу, что в центре их было с избытком. В одно из них я зачастила – там меня называли: «Наша писательница» из-за того, что я вечно была с ноутбуком и ярким блокнотом, в который записывала свои мысли. Мне это льстило и безумно нравилось. Если погода позволяла – я нежилась на солнышке в парке, если нет – поздний завтрак медленно перетекал в обед, а обед – в ужин. После я шла на тренировку, а по ночам смотрела популярные сериалы. В общем жила так, что мне могла позавидовать любая офисная сотрудница, вынужденная работать летом с десяти утра до семи вечера.

Конечно, я встречалась с подругами, ходила на свидания, но без окрыляющей влюбленности все эти встречи казались мне абсолютно пустыми. Мне нужно было вдохновение, и я искала его в любом встречном мужчине.

***

Он подошел ко мне в кафе и предложил меня нарисовать. Первое, на что я обратила внимание – четкая линия пухлых губ и глубокие зеленые глаза. Я кивнула. Он сел напротив и углубился в свой альбом, изредка кидая на меня пронзительный взгляд. Я не выдержала напора и заказала «Апероль». А потом еще один. Спустя час, он протянул мне лист с рисунком. На нем я была голая, в экстравагантной, развратной позе. Я рассмеялась.

-Тут недалеко есть красивый отель, я предлагаю переместиться туда, – очень серьезно произнес мужчина.

Я растерялась и решила перевести все в шутку.

–Мне мама всегда запрещала куда-то ходить с незнакомцами.

Он улыбнулся и протянул руку:

–Я Александр.

Петербург создан для того, чтобы с разных сторон кусать пышки, целоваться в дворцах-колодцах и прыгать по поребрику. Только в путешествии можно искренне наслаждаться друг другом.

Расстались. На прощание вместо «пока» спросила: «Ты, случайно, не едешь в Питер на этих выходных?» Ответил, что нет. Жаль, очень здорово было бы влюбить его в себя именно в Питере.

Проснулась субботним утром. Выложил историю в Instagram – он на фоне Казанского собора. Подписал, что счастлив быть в выходные в Санкт-Петербурге.

Встретились на Невском. Решили, что нужно позавтракать. В любимом кафе не оказалось мест. Можно было записаться в лист ожидания и уйти. Записались, но почему-то не ушли. По счастливой случайности, пара возле окна передумала, и мы заняли их столик. Подумала: вдруг теперь мы вечно будем «занимать их столик»? Поделилась с ним опасениями. Сперва он долго смеялся, а потом резко погрустнел. «Может быть они женаты» – сказал он. Попросила не давить на больное: мы сразу решили, как будет лучше для всех.

Спросила, почему он приехал. Ответил, что захотелось поесть пышек. Купили два завтрака: «Париж» и «Вена». Мой был «Париж». Съела всю «Вену». Он злился и нудно ворчал о том, что надо было сразу думать. Я смотрела на него и понимала, что влюблена.

Странно было видеть, что он рядом, а мы все ещё не в гостинице. Странно было видеть, что мы в Питере в ноябре, а на улице все еще солнце. Наплевали на страсть, и пошли гулять. Спросил, какое у меня любимое место в Питере. «Собор Спаса-на-Крови»– ответила я. Почему-то направились к Исаакиевскому. Правдами и неправдами заманила его в кафе «Счастье». Когда внутри ты несчастлив, хочется быть счастливым хотя бы снаружи. Он выглядел очень трогательно среди сердечек и огоньков. Вокруг целовались и болтали. Мы решили не целоваться и молчать. Принесли наш заказ: пряничного мишку и ангела. Не сговариваясь, откусили им головы и положили на место. Без головы, как выяснилось, жить намного проще.

Рассказал, что у него скоро выходит новая книга и он очень волнуется. Подбодрила, как могла, поцелуем. Сказала, что он талантливый и успешный. Он поверил. Откусили ангелу и мишке ноги, чтобы не сбежали. Спросила: «Подаришь мне авторский экземпляр?». Ответил, что нет, потому что там много о жене. Я замолчала и отрезала острыми зубами ангелу крылья. Хватит на сегодня счастья.

Бродили по Невскому. Стояли возле Казанского, слушая дыхание друг друга. Целовались, как подростки. Обвиняли друг друга, что теперь будут обветрены губы. Намазала его гигиенической помадой. Нервничал, что люди подумают, что он гей. Стер. Бродили по Невскому. Настырная экскурсовод бежала за нами десять минут и настойчиво предлагала прогулку по каналам. Не смог ей отказать. «Мне ты отказываешь», – проворчала я. «Потому что ты мне не безразлична» – отрезал он.