Юлия Фомина - Так, как должно быть

До Солихалла, где располагалось семенное поместье моих родителей, я ехал час, задержавшись в вечерних пробках. Когда я приехал, Барбара со своими родителями была уже там. Они пили вино, собравшись в гостиной, и что-то бурно обсуждали, но общий настрой был положительный. Я стоял возле арки-входа в гостиную и тихо наблюдал, устало облокотившись на дверной косяк. Большая комната в бежевых тонах разных оттенков с вкраплением мелких голубых элементов декора по всему периметру была залита красноватым светом закатного солнца. По углам стояли зажженные торшеры, дополняющие атмосферу теплоты. Справа стояла барная стойка и пара шкафов с книгами, слева у окна была зона отдыха, с диванами, креслами, камином, где все и расположились. Мой отец сидел в кресле, нога за ногу, приобнимая маму, которая расположилась рядом с ним на подлокотнике его кресла. Они всегда были рядом. У каждого в руке одинаковый напиток – белое сухое вино определенной марки. В этом были мои родители, всегда казались единым целым. Родители Барбары сидели на диване напротив и даже не касались друг друга. Ее мать, Джулия Олкот, отлично выглядела для своих пятидесяти пяти лет: светлые волосы до плеч, заколоты сбоку яркой заколкой, лицу не давал стареть, по всей видимости, регулярно вкалываемый ботокс, зеленый костюм «от Шанель» отлично подчеркивал подтянутую фигуру, за которой женщина следила, не вылезая из спортивных клубов. Всей своей позой, манерами, поведением, словами она показывала, что ее мнение в семье – главное и безапелляционное. Отец Барбары, Мэтью, напротив, был очень мягкий человек, как в общении, так и в облике: слегка полноватый, немного неряшливый в своем коричневом костюме-тройке, которому, очевидно, было столько же лет, сколько и Барбаре, и не потому что не было средств на новый, а потому что он просто привык к нему; седые волосы, крупные черты лица, и кожа, с годами окрашенная под оттенок любимого пива. Видимо, этот напиток – единственное, что ему помогало выносить столько лет сидящую рядом женщину. Их брак был примером брака по расчету, а не по любви, очевидно.

Барбара стояла у окна, по всей видимости, ожидая меня и не подозревая, что из-за дождя я заеду прямо в гараж с задней стороны дома. Она, как всегда, выглядела безупречно и сексуально: короткое черное платье-бюстье как литое сидело на ее стройной фигуре, высокие каблуки, плечи оголены, волосы собраны в гладкий, высокий пучок на макушке. Она была очень соблазнительна. Неожиданно повернувшись, будто почувствовав мой взгляд, наполняющийся желанием, она вскрикнула: «Ники!» – и поспешила ко мне. Я обнял ее крепко-крепко, вдыхая такой уже родной аромат, чтобы выкинуть все ненужные мысли, которые меня посещали все эти дни, что мы с ней не виделись, из-за того, что я регулярно задерживался допоздна на работе. Редкими мгновениями без нее я задумывался, а правильно ли я делал, что спешил со свадьбой?

Я прижался губами к щеке моей будущей жены и прошептал: «Скучаю». Я действительно соскучился по ней, и эти последние три дня мне не хватало ее, ее объятий. Не помню, чтобы мы так долго не виделись с ней.

– Наконец-то, дорогой, – мама вскочила с кресла и направилась ко мне. – Ужин уже готов, – сказала она, оставляя поцелуи на моих щеках.

– Прости, мама, пробки, – я обнял ее в ответ и направился к остальным для приветствия. Я обнял отца, который привстал поздороваться со мной, пожал руку Мэтью, поцеловал будущую тещу и направился к бару, налить себе выпить. Долгожданное виски, хоть и в другой компании.

– Может, уже займемся списком? – Барбаре не терпелось обсуждать свадьбу. На самом деле в последнее время свадьба – это единственное, о чем она говорила, в буквальном смысле. Я не помню других тем, которые бы мы обсуждали последние пару месяцев. Даже моя новая работа, новый этап в моей жизни вызвала у нее интерес только на один день. Иногда я задумывался, а о чем мы разговаривали до того, как решили пожениться? И усмехнулся сам себе и своим мыслям, заливая спиртное в свой желудок, чтобы мозг поскорее расслабился и не думал о разной ерунде.

Барбара достала папки и вручила мамам.

– Здесь списки с обеих сторон, соответственно, просто изучите их и внесите поправки, если они будут. Завтра нужно предоставить всё в типографию, так мало времени осталось, а мы еще даже людей не оповестили. – Она говорила воодушевленно и взволновано. Было видно, что она слишком возбуждена, чтобы присесть, поэтому вышагивала из стороны в сторону, от дивана к креслу, где сидели мои родители, ожидая их реакции. Наверное, так и должны вести себя невесты. Либо моя, и правда, еще слишком молода. Меня это умиляло: ее воодушевление, ее юность в каждом действии.