Анастасия Юферева - Три дня, которые…

Ирочка вздрогнула и удивленно уставилась на него.

– Отчёт… Вы помните про него?

– Да-да… Отчёт… Я помню, – покраснев, ответила Ирочка, мотнув головой. Снова какое-то наваждение! Нужно уже учиться брать себя в руки! Сколько можно! Она попробовала взять себя в руки и постаралась придать голосу равнодушный тон. – Где ваши бумаги?

– Вот и прекрасно, а то я совсем не успеваю! Что это за напасть такая! – качал театрально головой Евгений Павлович и закатывал глаза. – И как вы так все успеваете? Вы – невероятная женщина! Я просто восхищен вами!

Он снова улыбнулся своей фирменной улыбкой, и Ирочка вновь поддалась чарам его обаяния. Мозг моментально собрал вещи и покинул постоянное место жительства на неопределённое время.

Синичкин хмыкнул, сидя за своим столом. Но сделал он это преднамеренно. И не громко, и не тихо. А так, чтобы было слышно, что он все-таки еще здесь и все видит. И не нужно делать вид, словно его не существует в этой реальности.

Ирочка начала злиться. Ей льстили слова Евгения Павловича, но чувствовалась неловкость за Синичкина. Он – словно совесть, которая сидела за её спиной и молча упрекала в происходящем. Ирочка подняла глаза на Евгения Павловича и снова повторила:

– Где ваши отчеты?

– Вот они. Целая пачка! И сегодня последний день! Не успеваю! Наваждение какое-то! – Евгений Павлович уже успел вернуться к своему столу, взять бумаги и вернуться обратно. Он положил отчёты перед Ирочкой. – Как думаете, сегодня получится это доделать?

– Я думаю, что получится, если… Если мы вместе с вами будем их разбирать. Как говорится одна голова хорошо, а две – лучше! – Ирочка начала просматривать бумаги.

Синичкин тем временем начал ёрзать на стуле. Кажется, что совести совсем не нравился такой поворот дела – сидеть и молча лицезреть на этих двоих и, таким образом, она хотела дать о себе знать.

– Кстати, Ирочка, какие милые цветы у вас стоят на столе. Кажется, это хризантемы? Вам нравятся жёлтые хризантемы? А какие еще цветы вы любите? – Евгений Павлович уже почти не слушал её. Он схватил банку с цветами и начал крутить её в руках.

– Я люблю цветы, – тихо произнесла она. – Совершенно, неважно, какие. Каждый цветок по-своему прекрасен, и поэтому нельзя выделить один. Они все такие разные.

– То есть Вам не принципиально, что это желтые хризантемы? Просто сегодня День рождения у Галочки, сотрудницы в соседнем отделе. Вы не будете против, если я подарю ей Ваши хризантемы? А я Вам завтра другие принесу? – вдруг произнёс Евгений Павлович.

– Да как ты смеешь? Как тебе не стыдно? Сам подарил, а теперь забираешь? – вскипела Ирочка и соскочила с места. Она выдернула банку с цветами из его рук и вылила ему на голову воду, а затем вручила банку обратно. Мужчина, выпучив глаза, обалдело смотрел на коллегу, а с его волос капала вода на плечи и дорогой галстук…

– Ирочка? Ирочка? Что с вами? – повторил свой вопрос Женечка, выводя из оцепенения женщину. Он держал в руках банку с цветами. – Вы сегодня весь день витаете где-то в облаках. Я спросил, Вы не будете против?

– Нет-нет, конечно, берите, мне не жалко. Тем более, что Галочке важнее, у нее праздник, а у меня просто так они стоят. Цветы должны приносить человеку радость, а не стоять просто так.

– Тогда, я сейчас вернусь, Ирочка. Поздравлю ее и вернусь. Не скучайте! – он снова улыбнулся своей фирменной улыбочкой и исчез в дверях. Ирочка посмотрела на хлопнувшую дверь и с грустью уставилась на бумаги, лежавшие перед ней.

– Будете чай? – вдруг спросил Синичкин.

Ирочка вздрогнула от неожиданности и перевела взгляд на Василия. Она уже успела забыть, что её совесть в лице Синичкина все это время продолжала сидеть за спиной.

– Так будете чай? – повторил свой вопрос Синичкин чуть громче.

– Да, я буду чай, – неожиданно согласилась Ирочка. Коротать время в одиночестве ей совсем не хотелось, а тут хоть какая-то живая душа составит ей компанию. Да, Василий – это не Женечка, но… Ирочка тяжело вздохнула. Выбор не велик, но и так сойдёт. Синичкин же радостно заулыбался.

– Вот у меня есть зеленый чай с бергамотом и овсяные печенья с шоколадной крошкой, – засуетился он. Синичкин мигом вытащил из тумбочки черно-зеленую коробку с чаем и упаковку печенья. – Вот еще есть шоколадка, только она с орешками. С изюмом не было, извините.

Ирочка удивленно выгнула бровь и уставилась на него. Синичкин знал, какой чай она любит? Какое печенье ей нравится? И что шоколад нравится ей с изюмом, а не с орехами? Вот так да! А она про него совершенно ничего не знала. Хотя нет, знала, но только ровным счетом то, что сегодня рассказала Светлана Петровна. А он… Он, оказывается, внимательно наблюдал за ней все эти две недели, которые она проработала здесь после перевода из отдела кадров.