Григорий Кляйн - Осмелившийся возродить Третий Храм. Объяснение в любви на уроке литературы

– Не дрейфь! Дело есть.

– Да я и не боюсь, – на сердце появился неприятный холодок. Подхожу не быстро и не медленно. Со всех сторон получается, силы неравные, но внутри начал просыпаться воинственный азарт. Как учил отец поступать в подобных ситуациях, незаметно осматриваюсь. Справа в траве, на расстоянии прыжка, лежит горлышко разбитой бутылки. При необходимости отличное оружие и не только для защиты.

– Купи инструмент. Пивка охота, а денег нет, – рыжий с озорными глазами паренёк протянул гитару. Ещё один, небольшого роста, в серой кепке, стал заходить за спину, отрезая путь к отступлению. Остальные, ожидая спектакля, довольно неприятно улыбаются. В центре сидит парень лет двадцати, крепкого телосложения, наверняка привыкший решать проблемы с помощью силы. На пальце руки, видно заправилы этой компании, татуировка в виде перстня, говорящая, о первой ходке в зону. За приподнятой губой, блеснула золотая коронка.

– Хорошая,-тоном приказа повторилось недвусмысленно, настойчивое предложение. Не видя выхода, взял, делая вид, будто обдумываю решение. В опытных руках воина, гитара хорошее оружие. Пробежал пальцами по струнам. Раздавшиеся звуки первых аккордов, как по волшебству, сразу стёрли у незнакомцев, ощущение неприятной враждебности. Зато одновременно появилась удивлённая заинтересованность. Чувствую главному, да и остальным, понравилось. Несколько раз приходилось убеждаться, большинство людей от хорошей музыки становятся добрее и человечней.

– Сыграй! – Сказано уже в тоне просьбы. Тёплые нотки промелькнули в только что холодных, а теперь подобревших взглядах. Вспомнились слова, любимой песни, бывшего каторжанина дяди Славы. Одновременно с песней, в воображении отчётливо представилась морозная зима, колючая проволока забора, окружающая колонию строгого режима. Возник образ заключённого, получившего письмо от умирающей матери, захотевшей перед смертью ещё, хоть разок, взглянуть на родного сыночка. Как откликнувшись на священную просьбу, той же ночью ушёл в побег на волю. Как по следам гнались преследователи с озверевшими овчарками. Как в итоге на белоснежном снегу, от меткого выстрела, несчастный беглец истёк алой кровью. И как в ту же минуту, почувствовав страшное горе, остановилось материнское сердце.

Опустив гитару, замечаю в задумчивых глазах чувство сострадания. Наверно, молодые души ещё не совсем огрубели. Вокруг полнейшая тишина, Без всякой рисовки улыбаюсь, и ребята отвечают тем же. Старший протягивает руку, рукопожатие крепкое и дружественное.

– Виктор, а ребята кличут – Щербак.

– Роман, а там, где раньше жил, кликуха Адам, – уже крепко вжился в полученную легенду. Остальные, знакомясь, протягивают и жмут руку. У всех клички, и только последний, вставший за спину, назвался Андреем. Жестом гостеприимного хозяина Щербак достал из спортивной сумки нарезанный кусочками хлеб. Две бутылки вина, стаканы, разлил поровну. Первый протянул мне, а затем раздал остальным.

– На зоне так же друга угробили. Давайте помянем! Не чокаемся.

Выпили одним глотком, видимо, не в первый раз. Ну и я точно так же, не ударять же лицом в грязь при первом знакомстве.

– Адам! С этой минуты ты наш кореш. (Друг, приятель) Идёт? – Молча, киваю головой.

– Исполни что – нибудь ещё, – остальные закивали, одобряя просьбу. Вкладывая душу, спел несколько, особенно полюбившихся блатных песен, Сегодня они, кстати, очень пригодились, да и самому захотелось.

– Молоток! Просто класс! – Попросили рассказать о себе: Кто? Где? Откуда и куда? Это не составило труда, всё вышло естественно и не потребовало дополнительных вопросов.

Андрей взял пустую бутылку, намереваясь забросить в кусты.

– Оставь! Тут одна старушка собирает, пусть возьмёт, – глухо произнёс Щербак.

Мгновенно внутренне отметил и у старшего душа не окаменела.

– Ребята, просто не могу терпеть, так вкусно пахнет.

Театрально покрутил головой, показывая в сторону небольшого павильона, метрах в пятидесяти от нас. Промелькнула мысль, интересно, отец предвидел подобную ситуацию, или просто так, на всякий случай, дал денег?

– Гитару не куплю, своя есть. А знакомство хочу отметить. Раз мы теперь свои?

К своей радости увидел улыбки и одобряющие жесты.

– Угощаю!

Подошли к двухметровому мангалу. От вида горящего саксаула, пьянящего запаха бараньего шашлыка, во рту появились слюнки. Прикинул возможную стоимость, достал червонец и с понтом заказываю: