Барбара Ханней - Незнакомый муж

– Я не хотела тебя волновать.

Кэрри вздрогнула, поражаясь, почему оправдание сейчас звучит так неубедительно, хотя тогда она считала, что это именно так.

– Ты же знаешь, мы пытались завести ребенка, но неудачно. Я забеспокоилась, у меня было ощущение, что со мной что-то не так. Но ведь я здорова, вот и подумала, что все можно легко исправить и мне не о чем беспокоиться. Просто выяснить причину.

– Но оказалось, что все не так безмятежно? – догадался Макс.

– Да.

Кэрри почувствовала, что ее душат рыдания, из глаз брызнули слезы. Она так долго держала все это в себе и теперь боялась, что не сможет рассказать, не разбив себе сердце.

Глубоко вздохнув, она заставила себя продолжать:

– Доктор Блай сказал, что я не смогу родить ребенка. Никогда. У меня проблема с маткой, порок развития, и это нельзя вылечить даже хирургическим вмешательством.

– О, Кэрри!

Боль в глазах Макса разбивала ей сердце. Он вдруг перевел взгляд на пруд и с силой сжал край скамьи руками.

Если бы он повернулся к ней сейчас, если бы продемонстрировал хоть каплю симпатии, как было не раз в прошлом, она бы почти наверняка сдалась. Бросилась бы в его объятия и закричала от всего сердца, попросила бы простить ее. И даже, наверное, получила бы прощение.

Но Макс не двигался, и Кэрри была слишком взволнована тем, о чем он думает, чтобы дать волю слезам.

– Ты приехала домой с важной и судьбоносной новостью, так много значащей для нашего брака на самом глубинном уровне, и не посчитала нужным рассказать мне обо всем. – У него было каменное лицо, в голосе звучала сталь, он продолжал смотреть на пруд, где золотые и серебристые рыбы плавали между зелеными водорослями.

– Прости, – прошептала Кэрри. – Я думала, так будет лучше.

Она знала, что случилось, если бы рассказала Максу о своем бесплодии. Он был бы разочарован. Горевал по детям, которых они никогда бы не смогли иметь. Но прижал бы ее к себе, пробормотал успокаивающие слова и сказал, что это не имеет никакого значения. Он ее любит. Они любят друг друга. И этого достаточно.

Он бы благородно принял то, что стал последним Кинсайдом в Риверсли.

Но она не хотела, чтобы он приносил себя в жертву. Это ее вина. Ее проблема. Не его.

Она знала, что он никогда не поймет, поэтому и приняла собственное решение.

Теперь он готов был ее спалить взглядом.

– Вместо того чтобы сказать мне правду, ты приехала домой и потеряла ко мне интерес. Почему, Кэрри? Потому что мы не можем иметь полноценную семью? Разве дети – единственное, чего ты хотела от нашего брака?

– Нет! – ошеломленно закричала она. – Ты неправильно все понял, Макс. Дело не в том, чего хочу я. Я сделала это ради тебя. Знала, как важно для тебя иметь детей. Пять поколений Кинсайдов сменилось в Риверсли. Ваше поместье – важное наследство. Это длительная традиция, и я не хотела, чтобы на тебе род прервался.

– Ты, наверное, шутишь.

Глаза Макса горели диким огнем, голос трудно было узнать от бурлящего гнева. Он вскочил и повернулся к ней, сжав кулаки. Но потом со стоном опустил руки.

– Не могу поверить, что ты так мало думала обо мне. Неужели правда решила, что я откажусь от тебя, если ты не можешь иметь детей?

– Нет, – запротестовала Кэрри. – Я знала, что ты так не поступишь. В том-то и беда. Я знала, ты скажешь, что это не важно. Проявишь благородство.

– Благородство? – Он посмотрел на нее как на помешанную. – Так ты решила провести несколько месяцев, чтобы убедить меня в том, что устала от жизни Риверсил, от меня? – Он беспомощно развел руками. – Это самая безумная идея, которая когда-либо приходила кому-либо в голову.

Самое ужасное, в его пересказе это выглядело действительно дико. Но что ей оставалось делать? Если бы она попыталась уйти сразу после поездки в Сидней, у него возникли бы подозрения. Он начал бы задавать вопросы и докопался бы до истины.

Как бы там ни было, она посчитала, что легче начать критиковать буш, и у нее это получилось очень убедительно. Недаром же она всю жизнь слышала осуждающие разговоры матери о скотоводах и их образе жизни. Даже не пришлось ничего придумывать.

Она попыталась объясниться:

– Это единственный способ, который пришел мне в голову, чтобы освободить тебя.

– Освободить меня?

И снова Макс не верил услышанному. Кэрри поняла, что сама загнала себя в ловушку. Он со стоном разочарования повернулся и пошел прочь.

– Ты же не бросишь меня? – закричала Кэрри, но тотчас сама удивилась собственным словам. Разве не этого она заслужила, в конце концов?