Елена Виг - Второй шанс. Роман в новеллах

– Я хотел бы показать вам настоящий зимний лес, но у вас нет лыж, – сказал он. – Можно, конечно, съездить на дачу и просто там погулять немного, но не знаю, насколько детям это будет интересно. Там тоже есть небольшие горки, но с этими, конечно, не сравнить.

– А в лесу волки есть? – спросила Аня.

– Нет, волков нет, косули попадаются, лисы и зайцы. Птиц много. Хотите на дачу? – спросил он у детей.

– Хочу на зайцев посмотреть, – опять вступила в разговор девочка.

– Не гарантирую. Они не любят, когда на них смотрят, стараются прятаться.

– Ну, тогда неинтересно!

– Тебе не интересно, а мне интересно, – сказал Саша, – я никогда в настоящем лесу не бывал.

– Что значит «никогда»? – не понял Стас.

– Правда никогда, у нас дачи нет, мы из города практически не выезжаем, – подтвердила Вера. – Так, иногда на пару дней в дом отдыха, а в основном дома сидим.

– Тогда вам точно нужно показать, что такое дачная жизнь! У нас дача всегда была, сколько я себя помню, ее еще мой дед строил. Мы, конечно, многое там переделали, но участок старый, с соснами и березами. Поедем на следующей неделе? Это не очень далеко, всего сорок километров от города.

Саша кивнул.

До дачи в следующее воскресенье они доехали довольно быстро, утром дороги в направлении в область не были сильно загружены, да и любителей зимней дачной жизни оказалось не так уж много. А зря, потому что только выехав из города, Вера поняла, насколько зима в нем отличается от настоящей зимы с заснеженными деревьями, белым чистым снегом, прозрачным воздухом. Выпавший ночью снег стараниями коммунальных служб в городе превращается в серое месиво под ногами и жидкую грязь, которой тебя норовят обдать проезжающие машины. Здесь же он лежал толстым белым покрывалом, пряча от глаз все несовершенства этого мира. Было трудно представить, что уже начало марта, и скоро эта красота превратится в лужи, потечет ручьями вдоль улиц, делая дороги непроездными и непроходимыми.

На участке стояло два дома – большой и маленький, похожий на баню.

– Этот дом я специально строил, чтобы можно было зимой приезжать, – сказал Стас, указывая на дом-баню. – Он хорошо утеплен, и его натопить легко. Мы сюда на лыжах приезжали кататься каждый год, но в этом так и не выбрались. У Катиных мальчишек теперь свои дела, компании, не до лыж. Да и у меня, признаюсь, было много работы: ипотека, знаете ли, штука жесткая, хочешь не хочешь, а платить надо.

Про ипотеку Вера знала только понаслышке, но представляла, что с банками шутки плохи.

Температура была близкой к нулю, поэтому снег был липкий. Они слепили знатного снеговика с шишками вместо глаз и носа, потом прошлись по поселку до озера, где Саша покатался немного со склонов, идущих прямо к воде, сейчас замерзшей. Видно было, что до них здесь уже кто-то катался, проверял этот лед на прочность. Когда вернулись, то в доме было уже не холодно, мощный электронагреватель подогрел помещение, конечно не настолько, чтобы можно было снять куртки, но достаточно, чтобы руки без перчаток не мерзли. Поставили чайник, съели приготовленные бутерброды.

– Пойди, ляг на кровать, закройся как следует и почитай, – скомандовал Саше Стас, а сам начал разжигать камин, – сейчас совсем тепло будет.

Саша безропотно подчинился, и через пять минут уже спал крепким сном, сморенный прогулкой на свежем воздухе.

Стас выключил над ним лампу, подоткнул стеганое одеяло.

– У вас здесь прекрасно! – сказала Вера, глядя на огонь. – Просто как в сказке!

– Нравится? Я тоже очень люблю это место. Оно у меня ассоциируется с родителями, с нормальной жизнью.

– Ваши родители давно умерли?

– Да, пятнадцать лет назад. Отец погиб, попал под машину, а мама не смогла этого пережить.

– Господи, какая трагедия! Простите, что я спросила.

– Ничего, все в порядке. Даже самые страшные раны когда-нибудь затягиваются. Знаете, дача – это такое семейное место. Если в городе можно жить в одиночку, то на даче нужна семья, иначе здесь тоска. Моя семья – это Катя, Леня, дети. Они здесь теперь бывают только летом, зимой редко приезжают.

– А ваша жена? Она сюда не приезжала?

– Жена? Жена – это памятник моей глупости, я не хочу о ней говорить, – сказал он довольно резко, но, посмотрев на Веру, добавил уже спокойнее, – нет, это место точно было не для нее.

– Мы все, порой, делаем глупости и потом за них жестоко расплачиваемся, – сказала Вера.

Она не смотрела на него, а только на огонь, который отбрасывал яркие сполохи на ее лицо.