Анастасия Косарева - Несколько подарков с пометкой «Для Золушки»

– А тебя не смущает, что его неожиданное появление слишком навящево? Интересно, чьих рук дело?.. – призадумалась я.

– Может, это кто-нибудь из твоих поклонников? Например, тот, с которым ты веселилась вчера на танцполе, тот светленький! – мама ехидно улыбнулась и отвернула взгляд.

Мои щёки запылали огнем:

– Мама, не говори ничего больше, мне стыдно.

– Да, кстати, на правах твоей матери, напоминаю, что я не приветствую пьянство, да еще в столь юном возрасте. Твоя доза четыре бокала БЕЗАЛКОГОЛЬНЫХ мохито. И, пока не забыла, сходи в магазин и купи коту лоток, миску и корм. И запиши его в клинику, надо будет показать его ветеринару. – она погладила животное и брезгливо стряхнула с руки шерсть. – Линяет, зараза!

После длительного завтрака и обсуждения конфуза вчерашней вечеринки, все трое отправились по своим делам: мама поехала на работу, я заказала коту все, что необходимо, через интернет-магазин и ушла делать уборку в своей комнате. Третий житель нашей обители тихо лежал на холодильнике, загружаясь проблемами бытия.

Уже вечером, когда вещи были практически разобраны, я не могла найти себе места, потому что никак не могла придумать имя коту. Прошерстив несколько сайтов, я остановилась на Люцифере.

В кармане халата завибрировал мобильный.

Звонки с неизвестными номерами я не принимала, но сегодня у мамы могло случиться все, что угодно, поэтому я без колебаний сдвинула зеленую трубку на экране смартфона.

– Привет, Золушка! Как дела?

Я тут же сбросила звонок и с ужасом поняла, что мой новый номер он нашел еще быстрее, чем в последний раз. Только не сейчас! Ненавижу!

На часах было без десяти семь. Я потянулась в кровати и без промедлений встала. Аккуратно перешагнув через спящего кота, я остановилась у окна и позволила себе с минуту понаблюдать, как люди, подобно муравьям, выползают из своих человейников, усаживаются в автомобили или быстрым шагом идут к ближайшей остановке. Мне нравится созерцать быстротечность времени, оставаясь вне этого потока. Но, в этих людях не было ничего особенного и нового. Недовольные лица сливались в серую массу, темные тона одежд дополняли гримасы. Поток мрачного недовольства скользил по улицам с самого утра день за днем.

И у меня каждое утро было однотипным: умыться, привести лицо в порядок, позавтракать. Стабильность в этих действиях была единственна.

Я неохотно натянула джинсы с толстовкой, и неторопливо пошла завтракать.

Да, я была «серой мышкой». Спортивный стиль и потрепанность нарядов отпугивает людей. Конечно, мне хотелось завести друзей, общаться с одноклассниками, ходить с ними в кино и торговые центры, но, зачем, если мы рано или поздно переедем в другой город?

– Эля, давай быстрее! Мы можем опоздать!

Мама носилась, как ненормальная по всему первому этажу, но уже к этому времени она прилично выглядела. Если бы сняла бигуди и надела капроновые чулки до конца, то можно было бы сказать, что она готова. Сейчас он шаркала ногами по полу, в страхе навернуться, наступив на сползший чулок.

Я кинула рюкзак на пол рядом с кухонной стойкой и налила себе кофе.

– Проспавшим гейшам доброе утро!

– Ни капли не смешно! – мама села за стойку напротив меня и распаковала тушь, – Давай быстрее! Мы опаздываем!

– Зачем тебе краситься, если твои визажисты смоют все это и нанесут слой штукатурки сами?

– Потому что примета такая: выйдешь не накрашенная – встретишь всех знакомых!

– Ма, каких знакомых? Мы здесь и месяца не прожили!

– Ну, это ты ни с кем не знакомишься, а я очень даже. Да и сама знаешь, моя физиономия на каждом втором билборде.

Я прищурилась и присмотрелась к её макияжу:

– Ты левый глаз специально не докрасила или это новый стиль?

Мама присмотрелась в зеркало и рванула в ванную, припоминая Ежкиного кота и чью-то маму. Я продолжила:

– Тем более мне торопиться некуда. У меня уроки начинаются с половины девятого.

Я пересела за кухонный стол, и стала цедить кофе маленькими глоточками, пялясь в окно.

– В таком случае, поедешь в школьном автобусе… – и мама зло улыбнулась, выглядывая из ванной. Она докрасила лицо и натянула чулки, намертво зацепив их подтяжками пояса. Вот только эти бигуди…

Я подавилась бутербродом. Откашляв злосчастный кусочек белого хлеба, я сделала вид, что ничего не слышала, и подперла подбородок рукой. Но сама мысль, что я поеду в наземном транспорте, нагоняла на меня страх.