Агата Чернышова - Ты меня (не) спасешь

Моё первое ощущение, после того как я положила трубку – хотелось пить.

Даже не так: я испытывала тягу к холодной воде, от которой сводит зубы. Я напьюсь ею так, что желудок вот-вот будет готов лопнуть, а потом отправлюсь в туалет (здесь на нашей общей с Ником фирме кабинки жутко тесные, вот что значит экономить на аренде приличного офиса!) и, засунув два пальца в глотку, вытошню в унитаз липкое ощущение собственной ненужности.

Конечно, аноним, что только что певучим голосом произнесла в трубку: «Ваш муж сейчас не один в вашей спальне», соврала. Ник очень брезглив, к тому же заядлый трудоголик.

Ну не станет он приводить в рабочие часы раскрашенную одноразовую фифу к нам в дом, чтобы уединиться с ней в спальне! Нашем общем раю, где было возможно всё, кроме естественного зачатия.

– Где шеф? – я нажала кнопку селектора, и секретарша Ниночка – весьма услужливая дама под тридцать, не задумываясь, ответила:

– Зоя Аркадьевна, он с получаса как отъехал. Николай Александрович предупредил, что вы, возможно, будете его искать и просил передать, что отправился по наследственным делам.

– Спасибо, – кратко ответила я, чувствуя, как в горле образуется ком.

Наследственные дела не имели ничего общего с наследством в обычном понимании этой фразы. Так мы договорились обозначать всё, что связано с ЭКО и суррогатной матерью, призванной выносить его наследника.

Или наследницу. Фирмы, элитной трёшки почти в самом центре Москвы, двух машин и приличного счёта в банке.

Мы не были очень богатыми людьми, способными купить себе дворянский титул и соответствовать ему, да это ни мне, ни Нику и в страшном сне не приснилось, скорее наша семья имела приличное состояние и всё, что нужно, кроме детей.

– Я отлучусь на час или чуть больше.

Отпрашиваться у главного бухгалтера было необязательно. В конце концов, я совладелица фирмы, пусть и оформленной на мужа, но деньги сюда вложены в том числе и мои, поэтому всё в курсе, кто я и что здесь делаю.

– Конечно, Зоя Аркадьевна, – с достоинством человека, облечённого властью, ответила Анна Семёновна.

По паспорту ей было пятьдесят два, по лицу и фигуре не больше сорока. Даже я, вполне себе красивая и успешная двадцатисемилетняя жена генерального директора фирмы, в её присутствии чувствовала себя простушкой.

Чувствовала, но виду не подавала, потому как не положено показывать слабости перед подчинёнными.

Выйдя из офиса и спустившись на лифте в холл, я столкнулась с девчонками из бухгалтерии, возвращающимися с обеда.

Все они либо мои ровесницы, либо чуть старше, но общего языка я с коллективом не находила. Держалась немного отстранённо, да и они не спешили включить меня в свой близкий круг общения.

Сказать по правде, я от этого ни капельки не страдала и где-то понимала неприязнь к себе. Все здесь подчинённые моего мужа, обязанные сидеть в офисе с девяти до шести все дни, кроме выходных и праздников. И то не факт. Я же имела свободное посещение и числилась консультантом по финансовым вопросам. Конечно, какие могут быть между нами симпатии!

Я для них «богатая сучка, бесящаяся с жиру». Та самая, которой не сидится дома, что рвётся на работу, только не трудится там от зари до зари, как они. А то, что я сижу дома, порой ночами, проверяя некоторые бухгалтерские отчёты и контролируя, чтобы моложавая Анна Семёновна не умыкнула налево больше прибыли, чем ей полагается, так кого это заботит!

Да я и не оправдываюсь. Сама хотела выйти на работу. И Ник убедил, что лучше пахать не на чужого дядю, а на семейный бизнес, что вполне разумно и логично.

Вырулить с парковки потребовало времени, и вот я уже ехала домой. Спрашивается зачем? Убедится, что аноним соврала или в обратном? Не слишком ли поздно, Зоя?

Мы с Ником уже больше четырёх лет вместе, но, кажется, я знаю его всю сознательную жизнь. Он старше меня на семь лет, и когда мы познакомились, прекрасно знал о моей проблеме.

Стоило исполниться двадцати, как мне объявили, что из-за трубного фактора детей я иметь не смогу. Какая-то аномалия развития плюс что-то там с маткой, и о мечтах можно забыть!

Не могу сказать, что меня это сильно огорчило. Пока на горизонте не появился Ник – стройный, подтянутый, состоятельный, прекрасный любовник и чуткий мужчина. Мечта любой женщины, даже такой профессорской дочки, как я. Интеллегентки-заучки, не знакомой до девятнадцати лет с плотскими радостями секса.