Джасинда Уайлдер: Стриптизерша (ЛП)

Слева раздается низкий, хрипловатый голос:

— Ты умеешь так танцевать?

Я испуганно подпрыгиваю. Всматриваюсь в сумерки и вижу парня, который часто бывает на вечеринках у Дэвин, футболиста по имени Крейг.

— Нет, — отвечаю я, покачав головой. — Определенно, нет.

Он смеется, облокачиваясь на перила крыльца:

— Конечно, умеешь, — его пальцы дотрагиваются до моего плеча, я вздрагиваю и отхожу в сторону.

— Попробуй. Ты была бы очень сексуальной. Она неплохо смотрится, но ты? Ты была бы чертовски хороша, детка.

Я краснею так, что мое лицо горит. Я нервно смеюсь:

— Ты не в своем уме.

— Вовсе нет. Я просто знаю, что мне нравится, — его тон намекает, что он имеет в виду меня.

Я до сих пор не могу его толком разглядеть. Он стоит в тени на траве. Я видела его раньше. Он высокий, со светлыми волосами, тот тип, от каких большинство девушек приходит в восторг. На нем красная майка, которая отлично демонстрирует его мускулистые руки, и низкие шорты. Он симпатичный, это точно. В моем животе появляется ноющее чувство. Я ему нравлюсь. Он наклоняется, чтобы видеть меня лучше, у него бледные и широкие глаза.

Внезапно он кладет руки на перила и перепрыгивает через них, и теперь стоит прямо передо мной. Я слегка вскрикиваю от неожиданности и отхожу назад. Он развязно подходит ко мне, такой высокий, и я боюсь того, что вижу в его взгляде. Желание. Голод.

Я не знаю, что делать, как вести себя с ним. Это новая территория. Я знаю, что я симпатичная, и что мальчики мной интересуются. Я высокая для своего возраста, во мне сто семьдесят пять сантиметров. У меня прямые и длинные медово-золотистые волосы. Серые глаза, темного стального цвета надвигающейся бури, по словам Дэвин. У меня тело танцовщицы: округлые, сильные бедра, шире, чем мне бы хотелось, стройная талия и внушительная линия бюста. Под «внушительной» я имею в виду, что у меня большая грудь, даже для моего роста и комплекции, с чем довольно трудно справляться, когда я танцую. Я обычно ношу спортивный бюстгальтер, просто потому, что без него грудь слишком сильно подпрыгивает, даже когда я не в танце.

Именно к ней сейчас и прикован взгляд Крейга. На мне свободная голубая футболка и летящая юбка в пол. Абсолютно консервативно. Видно только мои руки и шею. И все равно Крейг не может оторвать взгляд от моей груди. Меня тут же это раздражает. Он подходит ко мне совсем близко, так, что я чувствую запах пива в его дыхании и вижу вожделение в его глазах.

— Давай же, Грей, покажи мне свой танец, — Крейг кладет руки на мои бедра.

Я замерла, потому что никто никогда так до меня не дотрагивался. Как мне ответить? Часть меня это нравится, но другая часть меня понимает, что это грешно. Похотливому грешнику в моей душе нравится это.

Резко вдохнув, я вырываюсь из его цепкой хватки:

— Это вряд ли, Крейг.

Он смеется, словно я заигрываю с ним. Он следует за мной, напирая, находясь вплотную ко мне. До того как я успеваю сообразить, его рот соприкасается с моим, я чувствую кислое пивное дыхание со слабым запахом его тела. Мимолетная секуда контакта, и я сопротивляюсь. Я отталкиваю его, чуть не падая назад, и с силой даю ему пощечину. Ничего не сказав, я убегаю в дом и закрываю за собой передвижную стеклянную дверь во внутренний дворик.

Через открытое окно мне слышен голос Дэвин:

— Она не такая, Крейг. Не трогай Грей Амундсен. Ты что, не знаешь, кто ее отец?

— Кто? Почему я должен знать? — слышу я его ответ.

— Эрик Амундсен. Пастор Современной Баптистской Церкви Макона.

— Это не та огромная церковь на семьдесят пятом шоссе?

— Да. Это его отец. Она дочь пастора. Она не та девушка, с которыми развлекаются на вечеринках. Так что забудь. Забудь про нее.

— Отстой, — бормочет Крейг, — она потрясающая.

— Ну, она не для тебя. Иди, подкатывай к Аманде.

Крейг смеется:

— Да, конечно. Каждый парень в Маконе младше двадцати пяти трахнул Аманду. Я к ним не присоединюсь.

Дэвин тоже смеется:

— Значит, ее легко заполучить, верно?

— Легко заполучить герпес, ты хочешь сказать, — я слышу перемену в его голосе. — А что насчет тебя, Дэв? Какая ты девушка?

Дэвин не сразу отвечает. Не могу поверить, что она купилась на такую хитрость, но ее голос стал низким и хриплым:

— Принеси мне выпить, и тогда, может быть, узнаешь.

Я направляюсь в дом, не желая больше слушать.

Я пропускаю следующую вечеринку у Дэвин, думаю, она понимает, почему. Тот разговор, правда, все лето не выходит у меня из головы. Я недоступная девушка. Я — дочь пастора. Я недоступная не из-за того, что они уважают мои взгляды на брак, или из-а того, что я такая, а из-за папы. Дэвин была права в том, что я не такая девушка, но это не значит, что я была так уж против приставаний Крейга, — по крайней мере, пока он не набросился на меня с поцелуем. Мне понравилось быть желанной.