Татьяна Сальвони - Она просто сказала ДА. Роман

© Татьяна Сальвони, 2021

ISBN 978-5-4474-3609-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АННОТАЦИЯ

Эта история – мимолетная картинка некоторых законов человеческого бытия из книги жизни. Складываясь, будто пазл, она раскрывается в каждой главе в новом ракурсе, по чуть-чуть меняя освещение.

Ты побеждаешь тогда, когда не боишься принимать решения, даже если ошибаешься. Падаешь и встаешь, и наперекор своим страхам и стыду идешь вперед.

Героиня романа пошла легким путем, позволила сделать выбор за нее. Отдала свою свободу воли волнам случайности. А такой ли он легкий, этот путь по наклонной, к чему ведет? И какой ценой с него можно сойти?

Роман о цене и ценностях – во всех смыслах. О любви и ее масках, об исцеляющей боли и о радости как основе бытия.

Un ringraziamento speciale a mio marito Roberto Salvoni e miei figli Alejandro e Natal! Vi amo, muchachos!

Два дня кутили. Смеялись, ласкались в простынях, пили вино с обжигающими язык пузырьками. Мчались по ночной Москве: волосы по ветру музыке в такт. Огни фонарей хохочут в глазах. Шутили нон-стоп, и даже Борхеса обсуждали, потом в кино сходили, сели на задний ряд, ноги-ноги, ах, как у тебя там горячо, мр-р, а кто главный злодей, этот? – нет, в кино злодеи не очевидны, обычно самый добрый всех убивает, – да? надо же, м-м-м, иди ко мне. Как два пришельца с разных планет, случайно оказались на одном астероиде, ушли в самоволку на два дня, поэтому ни слова о своих галактиках, ни слова о спецзадании, космос подождет, надо насладиться здесь и сейчас вот этой близостью, утолить хоть немного тысячелетний голод по радости, окунуться друг в друга с головой… Как наваждение, ты мое наваждение, мне будто снова 17.

– Надо ехать, у меня самолет через три часа, – сказал он. Потянулся тигриной мощью, мускулы-мускулы, и вновь заграбастал всю без остатка. – Как же не хочу тебя оставлять! Увидимся еще?

– Конечно, – выскользнула из объятий, повернулась голым, гибким, яблочно-округлым, чарующим, так и укусил бы, и густые светло-русые локоны водопадом по гибкой спине. Взяла сигарету с тумбочки. – Только ты заплати мне, – сказала буднично, по-кошачьи посмотрела, зрачки в зрачки, ресницы длинные, брови дугой. Зажгла сигарету, затянулась. Уголками губ улыбается, как ни в чем не бывало. – Будешь?

Зачем у некоторых женщин такие необыкновенные, пухлые губы, что им все можно? Усмехнулся криво. По стенам потекла зеленая, обрыдлая горечь обыденной реальности. Зеленые, тягучие капли – шлеп, шлеп. Не бывает бесплатного сыра.

– Так и ты из этих? – сказал, чтобы побольнее. Порезче. А зеленые капли – шлеп, шлеп. – А я уж было поверил в удачу. Сколько?

– Ну, три давай. Для тебя большая скидка, чтоб ты продолжал верить в удачу, – засмеялась. Ветер вздохнул в раскрытое окно, нервно дернулась штора. Зубы – жемчуга, щеки в ямочках. Ни стыда, ни совести, или уже любить такую, или забыть да поскорее.

– По курсу Центробанка? – только и смог выдавить на прощанье. Кривая улыбка не сходила с лица: угораздило же, как вляпался. На прощанье заскользил взглядом по персиковым изгибам. «Де-евушка» – мелькнуло, защемило где-то в груди сладкое и совсем неуместное здесь, сейчас слово. Девушка лежала расслабленно-свободная в своей наготе, одна нога под покрывалом, а другая – изящная, длинная, родная – протянулась вдоль. Абсолют завершенности. Все также запредельно улыбалась. Порочная и непостижимая. Обманчиво-беззащитная, глаза-омуты, не смотри долго, а то утонешь. Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная моя… Живот твой из молока и меда, и перси твои как гроздья винограда… Эй, что это с тобой? Какая она тебе возлюбленная, какие перси, просто одна из этих, оказывается, они и такими бывают, что не догадаешься ни за что. Потряс головой, будто избавляясь от дурмана. Быстрым движением – скорее, скорее – выгреб даже мелочь из кошелька, чтоб поживописнее было. На чай, или что она там пьет. Оставил на тумбочке и ушел молча. Хлопнул скользкой дверью гостиничного номера. И только подушечки пальцев помнили еще, помнили марево теплого женского… Как мягкая булочка из детства с изюмом… Как же мог так ошибиться? А ведь почти поверил в чудо, поверил, что наконец-то нашел ее, свою единственную, ту самую… Прочь, прочь!