Ольга Коренева: Через омут кипящих огней

Она купила маленькую бутылку тёмного кваса, быстро открутила коричневую крышечку, и с наслаждением стала пить холодную резкую пенящуюся жидкость. И тут вдруг вспомнила, что обещала заехать к отцу. Она сунула бутылку с недопитым квасом в сумочку, и вернулась к парковке. Доехала довольно быстро. Пробок на дороге сегодня не было.

Во дворе элитного дома курил высокий плотный мужчина. Он с интересом смотрел, как паркуется красный лендкрузер дочери. Но вот Алиса выпорхнула из машины, и подлетела к отцу.

Вскоре они сидели на летней веранде ресторанчика возле дома и беседовали.

– Ну, вот чем ты занимаешься все дни? – говорил отец. – Ты же ничегошеньки не делаешь!

– Я работаю в твоей фирме, – отвечала дочь, потягивая шампанское. – Ты же знаешь.

– Я знаю, что появляешься ты там крайне редко.

– Но я же появляюсь.

– И не стыдно тебе! Ты же дочь депутата Госдумы, взрослая женщина, тебе уже 38 лет, а ты никто.

– Я Алиса.

– Хоть бы замуж вышла, что ли. Или дело какое нашла.

– Да не парься ты, па! Я ещё молодая, всё успею, и то и это.

– Ну, вот чего тебе не сиделось в Швейцарии, я ж купил тебе солидный особняк со всеми прибамбасами, а ты здесь в этой коморке ютишься.

– Па, да мне семикомнатной коморки вполне хватает! А в Швейцарии мне скучно. Здесь самая свободная страна в мире, и у меня здесь друзья и такое хобби, какого нигде в мире нет! Я русская и вообще, патриотка, мне здесь нормально.

– Ну, хоть пара положительных качеств, скромность и патриотизм. В бабку пошла, в коммунистку, – улыбнулся отец.

Жара и шампанское сделали своё дело. За рулём ей стало как-то зыбко. От накалившейся за день дороги шёл пар, и она казалась Алисе ворсистой. Она припарковалась у знакомого мехового салона. Карина, хозяйка салона, плотная дама с взбитыми иссиня-чёрными волосами, обрадовалась и тут же предложила кофе. Алиса была здесь постоянной клиенткой.

И вот она уже пьёт капучино с Кариной в её кабинете.

– Алисочка, дорогая, – говорит Карина, – нам тут такие меха привезли, закачаешься!

– Что? Что-то особенное?

– Не то слово! – Карина расширила глаза и сказала почти шёпотом:

– Алисочка, только для вас! Настоящий ирбис! Представляете, снежный барс, запретный, в Красной Книге! Браконьерский товар. Тайная поставка! Но только для вас!

И она достала откуда-то из недр кабинета шкуру необычайной красоты! Мех был светло-дымчатый с кольцеобразными и темными пятнами, удивительно мягкий, нежный, изысканный. Но Алиса, прекрасно разбирающаяся в мехах, сразу определила, что это никакой не ирбис, и вообще животное не из семейства кошачьих. Это совсем иной зверь, гораздо крупнее барса, и мех этот более пушистый и бархатистый. Нет, это не ирбис. Зверь необычный, очень крупный, с похожим окрасом, или его окрасили. Загадочный зверь. И она захотела этот мех! Она принялась его гладить, накинула себе на плечи, повертелась перед зеркалом, прижалась щекой к его мягкому ворсу. Мех был тёплый и казался живым, он сам льнул к Алисиному телу! Карина исподволь наблюдала за клиенткой и мысленно прикидывала, какую бы цену назвать. А ведь продать можно очень задорого!

Стены кабинета украшали самые красивые шкурки пушных животных. Тут были меха норок разных расцветок. Соболей. Лисиц красных, белых, чернобурок. Песцов, нутрий, бобров, ондатр! Висели изысканные меховые накидки, шубки, шарфики, шапки, и даже несколько меховых сумочек! Чего только здесь не было! Это – не для всех, а лишь для вип- клиентов. Таких, как Алиса.

А она уже влюбилась в шкуру этого зверя, и купила за весьма солидную сумму. Потом прошла в салон, и принялась рассматривать другие меха. Хрупкая шатенка Надя предложила ей шубку фасона автоледи из белоснежного песца. Её Алиса тоже взяла. Надя давно работала здесь и прекрасно знала вкусы постоянных клиенток. Она же была и консультантом по закупкам, и товароведом. И приятельницей некоторых клиенток. Они с Алисой подмигнули друг дружке, улыбаясь, и Алиса покинула салон.

С большим пакетом она шла к парковке. «Я меховая маньячка» – крутилось в голове.

«Ну конечно, маньячка, а кто ж ещё!» – думалось ей в машине. – «Да просто это моё маленькое хобби». Она быстро мчалась по горячему июньскому шоссе. Вон и родной мегацентр мелькнул, возле него Лазер торчит. Она припарковалась на своём обычном месте возле дома, и вошла в подъезд, обширный, с зеркалами, цветами в вазонах, с консьержкой. Поднялась на лифте. Вот её чёрная стальная дверь… Она дома! Прохлада, тонкие ароматы цветущих комнатных растений, и неуловимый запах её многочисленных мехов нежно окутали тело. Она вытряхнула из пакета свои покупки, накинула на плечи пушистую шубку, повертелась перед зеркалом, потом достала изысканный мех так называемого ирбиса, и принялась гладить его, провела им по лицу, по открытым плечам. Меха её возбуждали, распаляли страсть. Рядом пролетела бабочка с синими крылышками. Алиса проследила взглядом за её движением. Синекрылка села на портрет матери – кисти какого-то известного художника, не то Никаса Сафронова, не то ещё кого-то, Алиса этим никогда не интересовалась. Живопись – не её конёк. Она бросила в кресло меха, и задумалась, глядя на портрет. Вспомнилась мать, изящная, тонкая, чувственная. Когда отец надолго задерживался на работе, или уезжал по каким-то своим делам, к маме приходил друг детства. Только он, почему-то, был намного моложе мамы. Пятилетняя Алиса заметила эту странность уже потом, когда … когда… Однажды Алисе стало скучно играть в детской, и мультики надоели, и она принялась бродить по комнатам. И залезла в шкаф, где висели мамины шубы. Из гостиной слышался смех, звон бокалов, и какие-то другие непонятные звуки. В приоткрытую дверцу шкафа Алиса видела, как мамин друг детства – дядя Артур – вносит в комнату полураздетую маму, и кидает её на тахту. Мама хохочет. А он стаскивает с неё оставшуюся одежду, и снимает свою. Начинается какая-то возня, вздохи, стоны… Потом они уходят голые вместе. Слышится шум воды в ванной, и смех. Алиса была так поражена увиденным, что даже забыла вылезти из шкафа. Там и уснула. А проснулась от того, что кто-то открыл шкаф. Это был дядя Артур.