Алексей Тенчой - Дубинка Махакалы. В поисках йети. Пятый том

– В реках полно желтизны, и никто его не моет! Да это же Эльдорадо какое-то! – воскликнул Лео.

– Буряты моют золото не потому, что можно на этом нажиться, а только тогда, когда это нужно для важного мероприятия или обряда. А так – зачем? Ничего им не надо. Ничего не хотят трогать в этом мире. Прийти и уйти, ничего не тронув. Буддист все благословляет: и светлое, и темное, но ни во что не ввязывается, так как главное – не загрязниться этим миром. Раз уж попал сюда, то стоит потерпеть и уйти в нирвану. Поэтому буряты боятся богатства, – сказал профессор.

– Я богатства не боюсь, – уверенно сказал Лео. – Если им не надо, пусть мне отдадут. Уж вы-то, профессор, точно знаете, где эти клады зарыты. Может, покажете пару местечек?

– Ох, много зарыли, много, но я вам не советую искать эти места, молодой человек. На кладах заклятия, похожие на заклятия египетских пирамид. Вот священная буддийская гора Кайлас забрала жизни более десяти молодых искателей сокровищ. Эти крепкие ребята вернулись из путешествия целыми, но за два-три года все до одного умерли или погибли при странных обстоятельствах. Вот так-то, молодой человек!

– Ну, тогда какую-нибудь «золотую» речку покажите, – не унимался Лео.

– Да берите любую, что к горам поближе, купите сито и мойте себе на здоровье! Ничего-то вы не поняли, молодой человек. А жаль, – сказал профессор и убежал вперед.

Запыхавшийся Лео развернулся и спустился вниз к реке.

***

Из дома три милиционера вынесли сундук ламы. Следом за стражами порядка из дома вышли и остались стоять в дверном проеме рыжий подросток и рыжий мужчина. Подросток заплакал, мужчина отвесил ему подзатыльник. Милиционеры погрузили сундук в уазик и уехали.

Ожидая возвращения профессора с пробежки, Кирилл писал дневник, а Белова была занята отправкой SMS. Оба сидели на небольшой открытой веранде своего домика, когда к ним подошел один из монахов, ответственных за встречу московской делегации.

– Доброе утро! Меня зовут Хамнай. Как вам спалось на новом месте?

– Здравствуйте. Очень приятно! Это Ирина, а я – Кирилл. Спалось отлично! – Кирилл взял ситуацию в свои руки.

– Очень приятно, Хамнай, – сказала Белова.

– Взаимно, Ирина, – ответил Хамнай, наблюдая за Бармалеем, организовавшим себе спортплощадку прямо посреди дацана. По пояс голый, он отжимался и качал пресс. Гоша гулял по дацану. Там, где ходили босиком, он не считал нужным разуваться.

– В обуви сюда нельзя, – запротестовал один из монахов.

– Да не гони ты! – огрызнулся Гоша, который явно встал не с той ноги.

Монах ушел, а остальные монахи стали недовольно перешептываться. Гоша все трогал, играл на колокольчиках, хватал руками прочие буддийские атрибуты, ногами бил по барабанам…

Кирилл и Ирина, увлеченные исключительно своими делами до прихода Хамная, молча наблюдали эту картину вместе со всеми присутствующими. «Что они задумали?» – мелькало в голове у Кирилла, подслушавшего вечерний разговор троицы кладоискателей. «Зачем вообще им все это надо? Не похоже, чтобы они сильно интересовались местной культурой… Они, честно говоря, вообще не выглядят людьми, интересующимися культурой… И вообще, не выглядят людьми, чем-то интересующимися… Странно, неужели на свете есть люди, которых вообще ничего не интересует? Которые не осознают, что они творят?» – такие мысли вертелись в голове у Кирилла, пока Хамнай рассказывал Ирине о том, куда им предстоит отправиться сегодня.

Вдруг рядом с парковкой раздалось рычание. Это Гоша не поделил с местной собакой, отдыхавшей у ворот, территорию и, проходя мимо, пнул ее со всей силы в бок. Расслабленная, ничего не подозревавшая собака от неожиданности подскочила и отбежала в сторону на безопасное расстояние. А встретившись взглядом со своим обидчиком, ощетинилась, начала скалиться и рычать в ответ. Гоша, будучи в состоянии близком к животной агрессии, решил ответить ей тем же и зарычал еще громче. Дело запахло дракой.

На шум прибежали монахи, к Гоше подходить они не стали, видя, что любое взаимодействие с этим пожароопасным существом теперь может оказаться той искрой, которая приведет к нежелательному пожару. А вот собака, увидев монахов, почувствовала себя защищенной и в абсолютной уверенности, что ничего плохого с ней теперь произойти не может, вытянула передние лапы вперед, как бы пригибая голову к земле, и приветливо завиляла хвостом. Монахи поманили ее внутрь дацана.

Друзья-востоковеды, так же наблюдавшие очередной конфуз попутчика, посмотрели на Хамная, который, не сводя глаз с Гоши, произнес: