Лоретта Чейз - Герцог в сияющих доспехах

Он перевел взгляд на ее грязное платье и туфельки, растрепавшуюся прическу, опухший нос… прикинул расстояние через реку до Твикенема и время, которое наверняка понадобится, чтобы справиться с трудностями (а он-то, как никто другой, знал, что они точно возникнут), и, приняв во внимание все детали, заключил, что план леди Олимпии совсем не плох. Все шансы на то, чтобы благополучно передать ее в руки тетушки – уже через несколько часов, задолго до наступления вечера, – так что репутация девушки не пострадает. Если угодно, ее репутацию даже укрепит тот факт, что она сбежала! Хорошо бы, конечно, Эшмонту броситься в погоню за невестой: он просто обязан был это сделать, но он упрямец, каких мало, хотя и ужасный собственник. Протрезвев, он наверняка предпримет меры, чтобы вернуть невесту. И общество будет в восторге, когда увидит, как достойная жена, в конце концов, наставит повесу на путь истинный. Лорду Фредерику такое развитие событий точно бы понравилось.

Эшмонт, привыкший, что дамы сомнительной репутации сами вешаются ему на шею, не справился с задачей, не представлявшей особого труда. Ему никогда не приходилось прилагать усилий в отличие от Блэквуда и самого Рипли. Правда они, как правило, не имели дел с благовоспитанными дамами, и понятно, что в этом случае задача усложнялась. Итак, все к лучшему. Пришло, наконец, время, чтобы кто-то преподал избалованному красавчику урок.

А эта девушка явно заставила его потрудиться: сначала ухаживания, потом свадьба. И наверняка она не даст ему спуску и в браке. Его светлости, если он хочет вернуть невесту, потребуется обдумать свое поведение, прислушаться к советам друзей – по идее, должен справиться.

Не похоже, чтобы леди Олимпия была так уж решительно настроена против брака с Эшмонтом. Если бы не бренди, она, вероятно, сейчас уже была бы замужней дамой, но так уж на некоторых действует спиртное: мелочи вырастают до чудовищных размеров. И тогда наилучшим выходом кажется самый безрассудный.

Уж Эшмонту это известно, как никому другому. То-то народ повеселится, когда попытается справиться со своей невестой – этой самой невестой! – а потом женой.

– Надеюсь, ваша тетушка – дама респектабельная? – спросил Рипли. – Не эксцентричная особа, любительница приключений? Не швыряется в гостей чем ни попадя? Не флиртует с лакеями или конюхом – в открытую, я имею в виду?

Олимпия вытерла глаза и высморкалась.

– Приключения тетя Делия, кажется, любит – по крайней мере, так говорили мама и тетя Лавиния, однако она дружна с самой королевой и время от времени ездит к ней в гости.

– Тогда почему ее не было на свадьбе?

– Небольшое недомогание не позволило ей выдержать тягот путешествия – во всяком случае, так она написала маме, – но я почти уверена, что она не очень-то и хотела присутствовать на этой свадьбе. Тетя находит, что в доме у Ньюлендов слишком шумно: еще бы, с такой оравой детей. Такого же мнения она и о семействе Гонерби, только у них неразберихи еще больше, поскольку в поместье идет ремонт.

– Но она хотя бы будет дома, когда мы приедем?

Олимпия кивнула, и оттого что прическа перекосилась еще больше, девушка поморщилась.

– Как вы можете меня допрашивать, когда эта гадость выдирает мне волосы с корнем? Разве что вам доставляют радость методы инквизиции. Если вы не поможете мне от нее избавиться сию же секунду – я не отвечаю за последствия.

– Полагаете, я испугался? – усмехнулся Рипли. – Знаете, вид у вас вовсе не грозный – скорее наоборот: можно умереть со смеху.

Олимпия поправила очки, съехавшие на кончик носа во время слезной бури, и пристально взглянула на него – то есть настолько пристально, насколько позволяло ее состояние.

– Ну, если вам трудно, я справлюсь сама, но если эта штука угодит прямо вам в лицо, вините только себя.

– Так вот что мешало вам освободиться раньше? – сказал Рипли. – Боялись, что все это сооружение разлетится в стороны?

– У меня нет зеркала, так что я не знаю, в каком состоянии моя голова. Но ничего. Правильно, что не разрешаете мне вас беспокоить.

Она запустила руки в волосы и начала разбирать сплетенное из множества косичек сооружение на макушке. Для этого потребовались движения корпусом, отчего соблазнительно закачалось то, что было непосредственно над вырезом платья и под ним. Ему тут же вспомнились так называемые «египетские танцовщицы», которых он когда-то видел в театре. Наконец Олимпии удалось выдернуть одну-единственную шпильку, и та выскользнула из пальцев и упала в солому. Она что-то пробормотала.