Наталья Масальская - Любовь и другие обстоятельства

Вернувшись домой, Оля, по какой-то странной привычке, которую до вчерашнего дня у себя не наблюдала, заглянула в холодильник и несколько минут гипнотизировала початую бутылку Шардоне, призывно сверкающую пластиковой зеленой пробкой. Однако, сдержалась и, переодевшись, завалилась с телефоном на диван.

Она сделала дежурный звонок матери, расспросила ее о Кирюшке, а потом вдруг неожиданно для себя решала принять ванну.

Оля долго лежала в пушистой пене с маской на лице. С рассмешившей ее мыслью – «вдруг секс», привела в порядок тринадцатидневную растительность на теле и в отличном настроении легла в пастель. Пытаясь замаскировать мысли о своем незнакомце чтением, Оля с полчаса пялилась в книгу, не вникнув ни единое слово.

Всю ночь Оле снился ее незнакомец. Под утро, прерывая эротический сон, ее разбудила Дуся. Этажом выше колотил в дверь пьяный сосед. Ей насилу удалось угомонить возбужденную шумом собаку, и когда в спальне, наконец, снова наступила тишина, Оля попыталась вернуться в свой сладкий сон, представляя себе нежные, теплые губы незнакомца на своей груди. Она совсем не помнила его лица, но для ее фантазии это было не помехой. Скоро ее сразил сон. Странный, сюрреалистичный и даже пугающий. Всю ночь она стучала в закрытую дверь незнакомого дома, из-за которой на нее сердито рычал Борман.

Утром, завернутая в теплый шарф и совершенно не выспавшаяся, Оля мерзла вместе с Дусей на улице, думая о том, не загостился ли Кирюшка у бабушки.

– Привет, – раздражающе-бодрый голос махом вывел Олю из коматоза. Обернувшись, она почувствовала, как кровь холодной тяжелой волной отхлынула от лица, наполняя свинцом ноги.

Прямо за ней стоял тот самый незнакомец, образ которого Оля уже вторую ночь нещадно эксплуатировала с своих корыстных целях. Ей вдруг стало не по себе, словно мальчишка мог все это прочитать по ее лицу.

– Привет, – поспешила ответить она пока кровь не вернулась в голову и не залила щеки. – Борман, – она погладила весело скачущего возле нее пса по мягкой морде и подняла глаза на его хозяина. – Холодно, – криво улыбнулась она.

– Да, наверное скоро снег ляжет, – с добродушной улыбкой ответил парень, с трудом сдерживая, пытающегося поймать Дусю, шарпея.

Нечаянная встреча подняла Ольге настроение, и она окрыленная понеслась на работу.

Работа менеджера по продажам не была пределом ее мечтаний, но прекрасной стартовой площадкой. Может быть, Олег был прав, и пытаться поменять свою жизнь в сорок – это сумасшествие, но Ольга чувствовала, что это – ее. Суета, бесконечные телефонные переговоры, компьютер, с которым она до сих пор была на «вы» – все это ей безумно нравилось.

Прогуливаясь вечером с Дусей, она старалась не думать о своем незнакомце. Незнакомец – действительно, она даже не знает, как его зовут. А так ли это важно? На горизонте замаячила знакомая бархатная морда. Дуся, уставшая от слишком назойливого внимания молодого глупого кавалера, недовольно засеменила в сторону. Борман же, не разбирая дороги, на всех порах несся к ней, таща сзади, как на аркане, хозяина. Сердце Ольги начало отбивать ускоренно-восторженный ритм, словно стремительно сокращающееся между ними расстояние делало воздух плотным, вязким и горячим.

– Привет, – запыхавшись от усилия, выдохнул парень. – Борману ваша девочка, определенно, нравится.

Ольга смущенно улыбнулась и отвела глаза, выискивая виновницу разговора. Та безрезультатно пыталась отбиться от напирающего кобеля, и наконец устремилась к ногам хозяйки, ища защиты. Оля взяла Дусю на руки.

– Она у нас дама почтенная, уже забыла, как играть, – Ольга вдруг почувствовала, как краска заливает ее щеки. – Мы, наверное, пойдем.

Она переминалась с ноги на ногу, словно не решалась сделать шаг, и, наконец, резко развернулась и пошла прочь.

«Да, Дуся, – гладя собаку по голове, вздыхала Ольга, – эти кобели не про нас». Дуся, будто понимая, о чем хозяйка говорит, подняла голову и навострила уши. «Спи, спи». – еще раз погладив пса, она тоже направилась в спальню, строго-настрого запретив себе думать всякую фигню, и почти сразу уснула.

Черные или белые? – разглядывая новые кружевные трусы с еще не оторванными ценниками, думала Ольга. Белые – это вроде чистота и непорочность, а черные, соответственно – порочность. «Да какая уж непорочность? Бери черные», – ответила она себе, решительно взяла белые и направилась в душ.

Ощущение обновления, какой-то незримой красоты, не покидало ее весь день. Ольга не хотела думать о том, что всему виной новые кружевные трусики, но стоило ей вспомнить о них, как на ее губах начинала играть улыбка. Коллеги, заметив ее веселость, оборачивались ей вслед, попав в зону действия ее обаяния. Лучшая подруга вообще не отставала, при каждом удобном случае пытаясь выяснить, с чем же связаны такие перемены в облике и настроении подруги. Ее теории варьировались от «помирилась с мужем» до «нашла нового». Оля лишь загадочно улыбалась ей в ответ, заставляя Лену еще больше напрягать свою фантазию.