Джоанна Стоун - Виновница счастья – зима

Когда-нибудь я обязательно смогу объяснить умыслы и жестокие повороты судьбы. Только не сейчас, не в данную минуту, не в этом месяце, не в этом году. Мамы не стало очень рано, помню, что ходила в пятый класс. Около двенадцати лет мне было от роду, когда я ощутила, что означает фраза «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг…». Кажется, мне не хватило каких-то мгновений, чтобы досказать все, что думалось, что писалось в блокнотах и дневниках. Я готовила ей подарок: хотела переплавить много свечек и сделать одну большую в форме сердца. Я хотела подарить ей свое сердце, но не успела. Ее сердце не выдержало и остановилось раньше…

Не хочу долго и много об этом писать, но страшно было смотреть в глаза папе. Я избегала его. Знаю, что поступала неправильно. Знаю, что нужно было поддержать, но мне было до ужаса невыносимо больно представлять, что увижу в его глазах страх. Парализующий страх от того, что смысла жизни больше нет. Я знала, что это так и не хотела искать подтверждений своим догадкам. Я хотела жить в неведении, так становилось чуть легче и спокойнее. Я завтракала и ужинала раньше него, я старалась как можно меньше говорить о себе, и как можно больше на отвлеченные темы. Кажется, он делал все тоже самое, что и я. В итоге мы вели беседы на темы, не интересующие нас обоих. Старались отдалиться друг от друга, как будто это помогло бы нам забыть то горе, которое пришло в нашу семью. Мы проживали его каждый сам с собой, даже не попытавшись смириться с утратой вместе и продолжать жить дальше. Я заметила, что по вечерам он стал в полутьме при свете какого-то ночника перебирать крупы, отделяя хорошие зерна от гнилых. Наверное, это его успокаивало, я не спрашивала никогда об этом способе медитации. Могу сказать только одно: он очень быстро и хорошо сумел посадить себе зрение от идеального до: «Погоди, сейчас очки только возьму и узнаем, какое сегодня число». К слову, календарь, висящий на стене, был с огромными и четко пропечатанными цифрами. Я улыбалась, хотя прекрасно понимала, что папа давно запустил программу по самоуничтожению.

Однако я не мучила себя головоломками и не анализировала происходящее дома. Часто пропадая в гостях у своей подруги Эли, я не заметила, как из нашего с папой когда-то уютного гнездышка, улетучилось ощущения собственного родного дома. Больше не пахло на кухне шарлоткой, а из ванной исчезли многие принадлежности для гигиены, включая: пенки, огромное количество шампуней, масок для волос и лица… Все это безумно любила мама и игнорировала я. На полке осталось два одиноких шампуня, лосьон для бритья и еще пара папиных флаконов. Я старалась не беспокоить его своими нуждами, поэтому часто мылась тем, что попадалось под руку. Девчонки в классе стали замечать, что я пахну довольно специфически, но приятно. Некоторые сравнивали мой запах с ароматами своих отцов. Не думайте, мне это не льстило. Осознание своей принадлежности все-таки к женскому полу пришло ко мне позднее. Но наступило оно отчетливо и внезапно, как учительница, врывающаяся спустя 10 минут от начала урока и диктующая запыхавшимся голосом: «Записываем ребята на листочках: Самостоятельная работа…».

Сейчас я живу в собственной квартирке, которую нам с папой удалось выкупить у арендодателя. Маленькая студия заменила мне целый мир. Вот уже семь лет подряд я не живу с отцом, но не потому что чувствую себя рядом с ним некомфортно, просто всем птенцам когда-то приходится выпадать из гнезда и учиться летать. Я не стала исключением, я стала подтверждением адекватной теории воспитания детей. Папа сам предложил мне попробовать себя на прочность, почувствовать вкус свободной жизни, и я не стала себе отказывать в этом удовольствии.

Однажды произошла ситуация, которая наглядно показала, как иногда родительская опека доводит жизнь обеих сторон до полного абсурда. Работала я все в той же компании, что и сейчас. Мы занимаемся дистрибьюцией прессы – являемся связующим звеном между издательствами и торговыми сетями. Конкретно я старательно трудилась в департаменте региональных продаж.

Редко бывает, что человек, особенно довольно молодой, я про себя в данном случае, – задерживается так долго на одной работе. На самом деле, если бы я не перешла в другой отдел, то давно бы уволилась. А причиной моего увольнения стала бы первая любовь, которая произошла вопреки всем моим представлениям об идеальных отношениях и идеальном мужчине.

Тогда я еще училась в университете, покоряла вершины банковского дела и финансового сектора в целом. Однако еще в те времена я понимала, что это совершенно не мое, но куда деваться. Папа настойчиво пытался объяснить мне, как важно получить фундаментальную профессию.