1 ...6 7 8 10 11 12 ...29 …Мне много раз снились жаркие сны, когда я просыпался с колотящимся сердцем, понимая, что происходит, что произошло, лежал подолгу обессиленный, и чувствовал себя испачканной жертвой заговора моего тела и неумолимого взросления против меня…
Но не сейчас. Сейчас я не был такой жертвой. Я во власти возвышенного, поднявшего нас обоих над землёй чувства, как на…
… картине Шагала… Да, мы воспарили, я растворилась разом в прикосновениях его рта, таких необыкновенно прекрасных, его рук тёплых и добрых, и снова его губ…
…её неописуемых губ… горячих и восхитительных, куда там до этого всем моим разгорячённым снам и тем беспредметным оргазмам… Наверное…
…если сейчас умереть…
…то не заметишь…
…потому что я в Раю…
Я отрывался на мгновение от её губ только чтобы прошептать, совсем задыхаясь:
– Я люблю тебя!.. Лёля… Я так люблю тебя! – прямо ей в лицо.
– И я! И я люблю тебя! – она обожгла мне губы своими словами и я целую её снова. Вновь взлетая, чувствуя сладостный жар в животе…
… в животе, охватывающий, меня всю…
…Мне кажется, я потеряю сознание от счастья…
Никто и никогда не прикасался ко мне. Да и не мечтала ни о каких прикосновениях. Ни о поцелуях, ни тем более о чём-то большем. Фильмы, во множестве появившиеся в последние годы с вездесущими эротическими сценами, вызывали во мне отторжение и чувство гадливости. Сейчас, в эти мгновения я поняла почему: там не было и тени любви… А я сейчас отдавалась любви и испытывала восторг и души и тела вместе…
Я не знаю, сколько времени мы процеловались тут и сколько стояли, прижимая друг другу наши тела, позволяя себе касаться руками голов, волос, плеч и спин друг друга. У Лёни оказались на удивление мягкие волосы, они так прекрасно пахли и светились в темноте каким-то лунным блеском, будто набрали света за день и теперь отдают… зарываясь в них пальцами, я могла гладить его горячую голову, его длинную мускулистую шею. Я обнимаю его плечи и спину, с желанием прижимая к себе… Оказывается, я знаю, что это такое – желание…
Она такая тоненькая в моих руках, её талию я могу обхватить пальцами, сползая ими по её чуткой спине… С волос со щелчком отскочила заколка, выпустив их на волю. Этот густой и мягкий, пахнущий сладко, шёлк такой тёплый… Может, Лёля превратилась в цветок, полный сладкой пыльцы и нектара…
Я не знаю, сколько бы мы ещё не отрывались друг от друга, но провернулся где-то близко дверной замок, и со скрипом открылась старая дверь, прошуршав, отошедшим дерматином обивки по порогу, старушечий голос ворчливо, но не зло, а словно улыбаясь, проговорил:
– Ну, иди-иди, гулёна, спать не даёшь никому, разоралси… Учти, Барсик, блох нанесёшь, в дусте купать буду, не обижайси!
– «Спасибо»! – мявкнул невидимый Барсик, будто отвечая невидимой же хозяйке.
Прослушав этот диалог, мы засмеялись, зажав рты, и побежали из этого подъезда…
– Смотри, лампочку-то я украл… – сказал Лёня, показывая лампочку, что засунул себе в задний карман джинсов.
Я засмеялась:
– Так вот кто лампочки везде тырит! Хоть будем знать!
Мы засмеялись вместе.
Мы посмотрели друг на друга, нам даже не темно в этой ночи, как мы можем не увидится завтра?..
Мы оба безошибочно поняли, что то, что случилось с нами только что, у нас обоих было впервые в жизни. Нам не надо спрашивать об этом, мы это почувствовали, без слов.
Я счастлив совершенно.
И я счастлив, что не торопился и не пытался «учиться» с другими девушками какому-то там мастерству поцелуев, разве оно было нужно? Я счастлив, что не было у меня никаких случайных девчонок, перед которыми я чувствовал бы неловкость и стыд за то, что прикасался к ним ничего не чувствуя в своей душе…
Лёлины слова горят во мне. На моих губах, на моём животе, которым я прижимался к ней, на моих руках остался огонь, я задыхаюсь от счастья…
Этой ночью мне приходят такие видения, что мне больно утром…
А ещё утром бабушка ужаснулась открывшемуся утром виду моей физиономии, а дед захохотал:
– Хорош! Ну, хорош! Гляди, Лариса, каков наш-то придёт на экзамен: волосатый, с бланшем, с разбитой мордой – чистый бандит-неформал!.. Я не могу! Абитуриент! А-Ха-Ха-Ха! – у него слёзы выступили на веках от смеха.
– Тебе смешно, у ребёнка, может, сотрясение! – воскликнула бабушка.
Но дед захохотал ещё веселее:
– Трясение у «ребёнка», ага! Ещё какое! Целовался полночи, вон, губы разнесло до носа! Иди, умывайся, герой… ха-ха-ха… любовник!
Читать дальше