Татьяна Иванько - Говорит и показывает. Книга 3

– Ларуся!.. – начал было я, желая её успокоить, но Лариса, которую мне до сих пор удавалось обмануть и использовать так, как мне хотелось, как мне было нужно, вдруг «прозрела», и увидела, что я не только не влюблён, но что я даже не очень увлечён ею.

– Для этого и дома остался! А я-то думаю… Думал её одну застать?! А не тут-то было, да?!

– Ларуся, ну что ты?! Что накручиваешь?

– Пошёл отсюда!

Ну знаете ли! Какая-то соплячка будет меня вышвыривать?! Ну-ну, давай. Если бы не твоя мамаша, я свалил бы давным-давно. Но теперь и её я поимею и тебе отомщу жестоко. Детям очень больно узнавать такие тайны, какой овладел я…

Поэтому я выпрямился и сказал:

– Как скажешь, зая. Не хочешь больше, не надо, оставайся со своими озабоченными предками. Я думал, ты преувеличиваешь, а они ещё хуже…

– Иди, давай!

– Пойду, – я зашёл в её комнату, где оставил свою куртку. – Приятно было познакомиться. Смсь, если станет скучно, зажжём!

Лара, как надсмотрщик смотрела на меня, сложив руки на груди и строго сверкая светлыми глазами, пока я не ушёл. В дверях я столкнулся с её братцем. А ведь он… так похож на этого, как его там… на Ю-Ю! Вот это да!.. Как интересно у вас закручено всё.

Может, в сериалы сюжет продать?.. Но сначала я с них со всех поимею то, что мне надо. Хороший будет навар. Может бизнес на таких семейных тайнах основать? Ведь можно подняться. Если семейка зажиточная… Это я удачно попал.

И удачная идея пришла мне в голову. Так что спасибо, Ларочка, что познакомила меня со своими странными родственникам.

… я едва не натолкнулся на выходящего Григория. И увидел Ларису в конце коридора, бледную и злую, как никогда раньше. Как вообще никогда.

– Что с тобой? Что случилось? – спросил я Ларису, имея желание только принять душ и лечь спать. Сегодняшнее сидение в анатомичке меня пришибло.

– Случилось… – у Ларисы дрогнул подбородок.

– Лар… – я хотел её обнять, мы всегда были близки и обниматься было у нас в порядке вещей. Бывало, что кроме меня некому было её утешить, потому что родители отсутствовали дома: дежурства, работа…

Но сегодня всё было не так, сейчас они были дома. Это, во-первых. А во-вторых: Лариса не захотела, чтобы я её обнимал. Она развернулась и ушла в свою комнату. И даже не вышла до утра. Ни ужинать, ни ванну принять. Но ужинать и мама не вышла. Только отец. И то, есть не стал. Застал меня одного на кухне, включил чайник.

– Мама спит?

Он кивнул, улыбнувшись, щуря ресницы. Ему почему-то приятно, что она спит. В белой футболке и пижамных штанах, в которых он ходил перед сном или по утрам, надевая вместо халатов, он такой уютный и мягкий, будто мудрый пушистый кот, щурится, вибриссы топорщит, кажется, я даже слышу мурчание.

Чайник зашумел, набирая силу звука. Я доедал холодную котлету и размышлял, съесть вторую или нет.

– Ты сегодня в Курчатовский не ездил?

– Нет. Завтра поеду.

– Рассказал бы хоть, что вы там придумали.

– Будь ты хотя бы на третьем курсе… А хотя… Попробую…

Чайник щёлкнул и замолчал, а пузырьки продолжали подниматься струйками, похожими на стеклянные бусы ото дна кверху, волнуя поверхность воды.

– Вот вообрази…

И отец начал рассказывать мне поначалу понятно и не торопясь суть их работы, как на непостижимым образом сделанный каркас, с помощью синхротрона… вот тут-то и начались проблемы. Через несколько мгновений он понял, что я упустил нить повествования.

– Ладно, Саня, ты устал, я тоже пойду спать, поговорим как-нибудь ещё. А может и съездим вместе, как будешь на каникулах, – сказал он, вставая.

Залил в колебасу с мате кипятку, и направился к себе в кабинет. А я заглянул в комнату к Ларисе и с удивлением застал её плачущей.

– Господи, да что случилось, Лар?

– Уйди!

– Лар, ну ты что?

Лариса приподнялась и бросила в меня меховой думкой, каких у неё тут было восемь штук разного цвета, ей это казалось уютным и стильным.

– Уйди, говорю!

Пришлось закрыть дверь, чтобы не поймать подушку в лицо. Поссорилась с Григорием, несомненно. Ладно, ерунда, помирятся.

… Мои дети спят, моя жена спит. Покой и умиротворение спустилось в мой мир. И даже больше: мой мир сегодня сотрясся и стал ещё гармоничнее и краше, потому что я вернул в него Илью.

Илья. Столько лет и ты всё надеешься отобрать у меня Майю. Отнимал каждый день и вознамерился отобрать совсем. И как уверенно говорил. Вот только не рассчитал ты, что Майя моя. Как бы ни любила тебя, вернее, как бы ни думала, по привычке, что любит, но она моя по-настоящему. И никому её у меня не забрать.