Мэри Лэй - На ощупь

Я посмотрел в ту сторону, и при виде его дочери у меня сбилось дыхание. К нам шествовала девушка, чьей красотой и грацией я любовался последние три часа. Балетное одеяние Кассандра сменила на длинное синее платье с разрезом по правой ноге. Даже не на сцене она парила, мягко ступая по полу на высоких каблуках. Я привык видеть ее с собранной прической, сейчас, распущенные темные волосы показались особенно пленительными, словно улицезрел то, что было запретно. Будто мусульманская женщина сняла платок и явила миру свою красоту.

– Господа, познакомьтесь с моей дочерью Кассандрой, которая блистала на сцене, подобно звезде в небе, – представил девушку Чарли, она смущенно улыбнулась и ласково коснулась руки отца. Каждое движение красавицы было наполнено утонченностью, и пленило не меньше балета. Она сама являла собой изысканный спектакль.

– Папа, перестань меня нахваливать, – обратилась Кассандра к Чарли, потом повернулась к нам с извиняющейся улыбкой, – для отцов их дети всегда самые лучшие. Ох уж эта родительская слепота!

У меня были веские основания поспорить с этим утверждение и, в другом случае, если бы передо мной не стояло чудесное видение, я бы осуждающе взглянул на Арчибальда, но сейчас мог смотреть только на Кассандру.

– Вы прекрасно сыграли! Я только на вас и смотрел, – расплылся в комплиментах Арчибальд.

– Спасибо большое, надеюсь, вам и правда понравилось, – улыбнулась Кассандра, затем перевела любопытствующий взгляд на меня, – а что вы скажете? Вам понравился балет?

В ее интонации одновременно присутствовала робость и властность. Она словно призывала к честному ответу, но в то же время показывала, что готова принять лишь восхищение собой.

– Да, мне нравятся все ваши спектакли, – вырвалось у меня, и я немного стушевался. Слава Богу, не умел краснеть, иначе выдал бы себя с потрохами!

– Вы видели все мои спектакли? – лукаво вздернула бровью Кассандра и заинтересованно наклонила голову набок.

– Я люблю балет, – постарался спокойно ответить я, не позволяя ей глумиться надо мной.

– Что ж, приятно поговорить с человеком, кто в этом разбирается. Истолкование мифа о Медее не показалось вам чересчур фривольным?

Я и не заметил, как наши отцы уже ушли вперед, оставив нас одних. Мы неспешно направились к выходу, ведя увлекательное рассуждение о литературе Древней Греции и искусстве.

***

Вернемся в реальность. Уже больше полугода мы живем с Кассандрой в особняке, который подарил мне отец. Арчибальд не делал благодеяний просто так, за все нужно было платить свою цену. Так вышло и с особняком. Мало того, что папочка приставил своих слуг, днем и ночью докладывающих ему о моем распорядке дня, еще и завел привычку приезжать без приглашения и расхаживать по дому, словно герцог.

– Аманда, будь так любезна, оповести моего отца, что я занят работой и не желаю принимать его внеплановые визиты, – обратился я к служанке.

Эта горничная как раз шла в подарок с особняком. Зрелая женщина в возрасте с темно-русыми волосами, всегда собранными в пучок, и глубокими глазами, содержащими тайну. Больше двадцати лет она проработала в доме Арчибальда, а теперь перебралась в мой. Аманда не делала ничего плохого, скорее, наоборот, была излишне терпелива ко мне и к капризным повадкам Кассандры. В ее движениях сквозила воспитанность, но неподдельная преданность Арчибальду выводила меня из равновесия.

– Мистер Кроуфорд, если я не ошибаюсь, вы идете в свою мастерскую? – нарочито небрежно ответила горничная.

Она, как и отец, а, впоследствии, и Кассандра, не потворствовали моему увлечению живописью. Папа в свое время даже запретил поступать в школу искусств, грозясь переписать наследство. Всему виной побег моей матери во Францию с уличным художником. Арчибальд не смог отпустить эту ситуацию, как и пересилить неприязнь к любому виду искусства.

Не могу точно сказать: страсть к краскам и холсту являлась протестом или моим истинным желанием, но я нещадно проводил все свободные часы за сотворением картин. После творческого перерыва длиною в несколько лет делал это с особой одержимостью.

– Эдриан, ты забыл, что у нас сегодня планы? – не успел намочить кисти, как в мастерскую влетела Кассандра.

– Во-первых, я не разрешал сюда входить , а, во-вторых, мероприятие в шесть вечера, сейчас только три, – холодно отозвался я, пытаясь быть сдержанным.

– Я знаю, чем заканчиваются твои занятия живописью…