Светлана Меньшова - Так будет не всегда

Первая дверь вела в спальню старшей дочери Милы. Высокая для своих семи лет девочка, откинув одеяло, растянулась на кровати и крепко спала. Ника бесшумно перешла к соседней двери и заглянула в комнату к пятилетней Тане. Та, шумно сопя коротким носом, уткнулась в любимого, замусоленного до потертостей облезлого зайца.

В третьей комнате на кроватке, залепленной наклейками с лошадьми, спала трехлетняя Даша. Темные волосы малышки беспорядочно легли на плечи и лоб, загораживая щекастое личико. Ника присела на край кровати и медленно провела ладонью по выпуклому лбу ребенка, убрав набок пышные кудри. Девушка считала себя грамотной и уравновешенной матерью, пока не родилась Даша. В отличие от старших сестер, девочка была весьма проблемной и истеричной. Когда Ника была уверена, что она идеальная мать, Господь послал ей Дашу.

Несколько минут девушка бездумно разглядывала младшую дочь, после чего вышла из комнаты.

В конце холла находилась их с Дмитрием спальня. Первое, что бросалось в глаза, – широкая кровать, застеленная голубым покрывалом крупной вязки, охватывавшим ее со всех сторон. По стенам тянулись шкафы с овальными зеркалами.

Обставленная спальня вдруг причудилась Нике странным холодноватым помещением неизвестного назначения. Впервые за десять лет супружеской жизни она ложилась в постель, не поговорив и не разъяснив все до конца с Дмитрием.

Жизнь теперь не ощущалась такой надежной и безмятежной, как Ника привыкла считать. Крепкий правильный мир маленькой девочки затрясся и посыпался, вдруг врезавшись в реальность взрослой жизни.

«Ненавижу тебя!» – яростно зашипела Ника в потолок. Слезы покатилась по щекам.

Злобные мысли глубже окапывались в голове, вырисовывая череду картин воображаемой жизни без Дмитрия. Образы свободного спокойного самостоятельного существования замелькали ярко и соблазнительно. В какой-то момент Ника так увлеклась возникшим чувством независимости, что ненависть вдруг обернулась в странное легкое ощущение, в заманчивый мираж абсолютно новой жизни.

«Раньше все было по-другому».

До того как стать матерью, Ника, как и Дмитрий, строила карьеру, ведомая непоколебимым ощущением уверенности в неминуемом успехе. И рост заработка не заставил себя долго ждать, практически сравнявшись с возможностями Дмитрия. Ника гордилась собой не меньше, чем восторгался ее достижениями муж. Дмитрий регулярно приезжал за ней после работы, буквально трясся за ее безопасность и ревностно отслеживал круг общения. А Ника радовалась и поражалась, почему такой серьезный и видный мужчина так одержим ей.

Первый год после появления Милы лишь укрепил их связь. Ника продолжала работать из дома, внося ощутимый вклад в семейный бюджет. Затем и этот период закончился. Девушка постепенно убрала из повседневности мысли о карьере, занялась домом, новорожденной Таней, после – Дашей. Круг увлечений замкнулся на детях, строгом быте и пространных разговорах с мужем перед сном.

«Уже и не помню, какой я была раньше. Ничего он от меня прежней не оставил… Теперь Ника – просто удобная женщина, – Ника сжала пальцами прохладный край пододеяльника. – Удобная женщина без желаний – еще лучше! Неужели это я?! Я, которая была интересна всем поголовно, увлеченная, с горящими глазами. Та, кто своей энергией и веселой легкостью привлекла к себе невероятного мужчину!»

– Я себя ненавижу. С промытой башкой неинтересная обыденная домохозяйка, – Ника перешла на шепот, отчего слова врезались в нутро еще болезненнее. – Неудивительно, что так произошло. Вокруг Димы работающие, молодые и интересные девочки, а дома удобная погасшая жена.

«Женщина не способна привлечь, если в ней нет интереса к себе», – мысленно перетащив собственную унылую тушку из потерпевшей стороны в обвиняемую, Ника окончательно исчерпала силы и провалилась в глубокий сон.

– Мама, – раздался над ухом детский голос.

Перед кроватью, цепляясь за матрац, стояла младшенькая дочка семьи Дёминых.

– Даша, ты уже встала? Сколько времени?

Стрелка коричневых настенных часов приближалась к семи.

– Встаю-встаю, – Ника с усилием провела пальцами по сонным глазам, приподнялась на локтях и обернулась.

«Дома», – вздохнула она.

Осмотрев голую мужскую спину, девушка нахмурилась. На правом боку Дмитрия, ниже старого широкого шрама, тянувшегося под правой подмышкой от груди до позвоночника, красовались красные засохшие царапины.