Иван Яцук - Путь олигарха Иван Яцук

– Ты даже больше меня знаешь,– с уважением сказала Нина, продолжая священнодействовать над своим лицом.

В это время в помещение шумно врывается Сергей Васильевич Полонский –самый старый сотрудник отдела, ему уже за 70, но он по-прежнему балагур и весельчак, любитель женщин в прошлом и не прочь все еще изображать себя таким в настоящем, но все понимают, что это только спектакль с одним актером. Шутки его отдают нафталином и давно известны.

– Что за шум, а драки нету? – зычно-шутливо спрашивает он командирским голосом.– Почему не встаем, когда старшие заходят?

– Почему старшие опаздывают? – больше по обязанности, чем по делу спрашивает в ответ Кущенко.

– Старшие не опаздывают, а задерживаются, товарищ начальник, пора бы это уже знать, – нарочито строго продолжает Полонский. И вдруг расплывается в сладкой улыбочке: –Ниночка, золотце мое, я тебя люблю. Я разве тебе не говорил, что ли? – он подходит к Ниночке, имитирует страстный поцелуй – мм-м … ах … хорошо!

– Отстань, Васильевич, – капризно отмахивается Ниночка,– надоели вы уже со своими шуточками. Я двенадцать лет слышу одно и то же. В ответ Сергей Васильевич делает оперную стойку и поет дребезжащим голосом: « О тебе так много песен сложено. Я тебе спою еще одну».

– Не о тебе, а о любви,– сердито поправляет Ниночка.

– Могу же я, в конце концов, досочинить? – голос Полонского падает от пафосного до делового.– Ладно, начальник. Где работа? Куда ехать? Что везти?

– Уже никто никуда не едет,– словами старого анекдота отвечает Кущенко.

– Бездельники, – опять гремит Полонский, и на этот раз непонятно, шутит он или возмущается.– Всех уволю. Кто не работает, тот не ест. Ишь, расселись, анекдоты травят. Начальник, давай работу. Иди, шевели их там наверху, пусть крутятся.

Звонит телефон внутренней связи. Слышен голос заместителя по снабжению Бидули Юрия Владимировича.

– Все на месте, – бойко отвечает Кущенко,– что делаем?– Борис обводит взглядом отдел, соображая, что говорить.– Сероштан готовится ехать за реактивами для лаборатории. Иван Захарович уехал за спиртом в Харьков. Денис и Андрей сейчас идут на склад помогать готовиться к инвентаризации. Я просматриваю заявки прошлого года на третий квартал, чтоб, как только…так и сразу. Сергей Васильевич, как всегда, шумит в отделе. Наверно, пошлю его проверять расход бензина по гаражу. По поводу остатков? После инвентаризации я вам доложу, что можно будет продать.Что еще? Пока все.– Кущенко сделал небольшую паузу и с надеждой спросил:– а что наверху, Юрий Владимирович? Что-то решается?– Зам что-то говорил несколько минут. Борис согласно кивал головой. Наконец положил трубку, сказал веско, передавая настроение начальства:– надежды есть, но небольшие. Но приказано готовиться по полной программе, подтянуть бухгалтерию, всю канцелярскую работу. Потом будет некогда. Вообщем, Юрий Владимирович лиса: и не то, чтобы нет, и не то, чтобы да…

– Я что-то про спирт слышал. Или мне показалось?– Полонский опять прикидывался простачком.– Губы высохли, внутри палит. Сейчас бы смазать слегка.

– Вы свою бочку выпили давным-давно, Сергей Васильевич,– это Кущенко.

– Извините, не бочку, а цистерну, – в своей манере уточнил Полонский, поглаживая живот.

– Васильевич, а хряпнули бы сейчас?–задорно спросила Нина, живо обернувшись к нему.

Полонский сжал губы, как бы раздумывая, тем самым вводя в заблуждение отдел, затем смачно чмокнул и мечтательно закрыл свои узкие глазки.–С у-до-во-ль-стви-ем,– делая ударение на «о».

– И без закуси?– спросил кто-то из молодых, смеясь.

– Этой гадости после первого стакана не употребляю,– с гордостью сказал Полонский и поднял палец,– Кстати, надо предупредить Захаровича, когда приедет, чтоб сразу не сдавал. В Харькове сейчас температура на несколько градусов ниже, а по закону Ома это означает минимум бутылек лишнего спирта. Я этот спирт двадцать лет получал. Вечером буду смотреть сводку погоды.

– Не распускай губу, Васильевич,– сказала Нина,– Макаренко и без тебя физику знает. И кладовщик тоже. И это не закон Ома.

– Другого не помню, но будет жалко,– Полонский снова причмокнул.

В это время в комнату вошла Галина Михайловна, начальник отдела заготовок –крепкая пенсионерка, вся в патине морщинок на темном, высушенном лице.

– Галиночка!– расплылся Полонский, широко расставив руки для объятий,– золотце мое… радость ненаглядная…как я тебя люблю…все сорок лет, что тебя знаю…дай я тебя расцелую…–он раскинул руки еще шире, как для встречи с Брежневым, но остался на месте.