Ильдус Муслимов - Меня убили в девяносто шестом

Стены были выложены плоским светлым камнем, на них аккуратно и красиво были выбиты латинские буквы, формирующие текст. Прочесть что-либо Ольга не смогла из-за плохого освещения и пыли. Посреди комнаты стояли два длинных стола, изготовленные из хороших и толстых досок очевидно дубовых. Рядом были такие же длинные скамейки. В самом углу находилась печь с дымоходом в стене. На полу было много глиняной посуды: горшки разной глубины, чаны, деревянные ложки, ковшики, лопатки, формы очевидно для заливания в них готового сыра, тут же стояли три дубовых бочки, наполовину заполненные водой. На потолке висели люстры с подсвечниками, в которых ещё сохранились толстые и подгоревшие свечки. Всё это настолько удивило Ольгу, что она с трудом удерживала в себе нахлынувшие эмоции. Весь остаток дня они с Егором отмывали комнату, посуду, стены. Помогло то, что воду набирали в роднике рядом с монастырем. Ближе к вечеру Ольга и Егор подустали, однако довольные проделанной работой закрыв двери в подвал, отправились обратно в город. В автобусе, Егор, облокотившись на окно, заснул, а Ольга глядя на него вспомнила о дочери и сыне. Она не знала, как они воспримут новость о том, что их мама пошла в какой-то лес, где, совершенно не зная, что её ждёт, занимается восстановлением столетней сыроварни. Больше всего она боялась, что, если это всё окажется напрасным, она потратит впустую оставшиеся деньги. Но отступать уже некуда, не привыкла она бросать начатые дела и швыряться доверием людей.

Вечером того же дня Ольга в подробностях рассказала отцу Василию о наведённом порядке в сыроварне разрушенного монастыря. Он внимательно выслушал, после чего спросил:

С чего дочь моя ты намерена начать?

– Завтра нужно разобраться в рецептах и купить продукты для сыров, – ответила Ольга. – К тому же мне придётся начинать жить там, чтобы никто ничего не растащил.

Отец Василий понятливо кивнул головой.

– Ну что же, одобряю такое решение, но настоятельно прошу взять нашу собаку, ты её уже видела. Лает она очень громко, в обиду тебя не даст. Егеря также попрошу оказывать тебе всяческую помощь. Ну а в выходные дни приходи на службу, будем молитвами просить Господа помогать тебе в благом намерении. Ближе к осени будем начинать закладку новых стен монастыря. Через месяц думаю, закупим кирпич, правда, бывший в употреблении, но годный для строительства. Машины подъедут к кромке леса, а хозяйственник наш Иван и несколько прихожан запрягут лошадку и на телеге потихонечку за день перевезут весь кирпич к монастырю. Фундамент там отменный, ещё с революции. А теперь отправляйся поужинать и спать. Завтра много дел будет у тебя матушка.

Услышав, как отец Василий назвал её матушкой, Ольга очень обрадовалась, не смотря на усталость.

Утром в трапезной Ольга положила в платок себе немного еды: лепёшку с творогом, сыр, два яйца и бутылку с компотом. По пути на остановку зашла на почту и отправила написанное ещё с вечера письмо родителям с детьми. Написала, что устроилась на временную работу, а к сентябрю обязательно приедет, чтобы приодеть детей к школе. Ближе к обеду она добралась до разрушенного монастыря, где находилась сыроварня. Ещё раз, проделав влажную уборку в помещении, Ольга приготовила для работы посуду, натаскала для печи дрова, наполнила чистой родниковой водой деревянные бочки. Достав ручку и листок, она стала тщательно изучать тексты, выцарапанные на плоском камне стены. Некоторые слова читались с трудом, но Ольга как медик знавшая латынь распознала в них названия продуктовых ингредиентов для приготовления монастырского сыра. Вечером она разожгла у монастыря костер и стала готовить себе ужин из Китайской лапши, которая осталась у нее еще с поезда. Погода стояла удивительно теплая. Ольга сидела на камне и смотрела на звездное небо. Удивительно, но она не испытывала никакого страха. Мысли о детях в эти дни не покидали ее. Вдруг за спиной раздался хруст ветки. Ольга, оглянувшись, увидела мужчину лет пятидесяти с собакой. В руках у него было охотничье ружье. Он остановился в метрах семи от Ольги и скомандовал собаке:

– Сидеть « Альфа»!

Собака предположительно породы немецкая овчарка остановилась как вкопанная и тут же присела у его ног.

– Здравствуйте, – обратился он к Ольге. – Извините, что напугали вас. Я увидел костер и подумал, что это опять браконьеры. Не бойтесь меня, я местный егерь.

Ольга встала и, стараясь скрыть свое беспокойство от неожиданной встречи с неизвестным мужчиной, к тому же вооруженным, пригласила его к костру.