Наталья Родная - Научи меня бегать по воде

– Да, хорошо! Прогуляемся сегодня?

– Когда?

– Давай в девятнадцать там же.

– Ок!

Денис Пашинин и Илья Петров – друзья Кирилла. Ещё в первом классе их называли «Три мушкетёра». Денис рос в обеспеченной семье; за ним постоянно, как два хвостика, бегали две младшие сестрёнки, он, намного старше их, был и воспитателем, и нянькой. Им было по семь лет. Он, как весенний одуванчик, рыжий, конопатый. Его широкие голубые глаза были наполнены добротой и теплом. Именно доброту ценил Кирилл в друге, а ещё – мудрость, начитанность. Денис увлекался биологий, он с детства любил собирать и рассматривать всех букашек. Драться он не умел, но в случающихся конфликтах на помощь всегда приходил Илья Петров. Он, как Илья Муромец, с детства был крепким, немного лихим парнем. Рос в семье один, папа ходил в моря, мама – бухгалтер в солидной фирме; Илью воспитывала бабушка. Любила его безумно, баловала. Интеллигентная, мудрая бабушка Зоя, проработала всю жизнь учителем русского языка и литературы. Илья получал разностороннее воспитание, в 14 лет стал кандидатом в мастера спорта по дзюдо. Высокий, кареглазый, широкоплечий, он безапелляционно покорял всех представительниц «слабого пола». Так и дружили ребята, дополняя друг друга.

Место встречи товарищи выбрали очень давно и, не сговариваясь, точно знали, где друг друга найти. Излюбленная свежевыкрашенная скамейка блестела в лучах заходящего солнца. Кирилл пришёл первым, присел и задумался. Над головой приятно перешёптывалась листва тополя, затрагиваемая лёгким ветерком. Вечерний воздух освежал мысли, и парень задумался о недавнем загадочном явлении.

– Привет, Кирюха! Чё такой кислый? Всё норм? – перебил его мысли только что бесшумно подошедший Илья.

– Да так, не понимаю.

– Это как? Разъясни!

– Слушай, ты вчера ничего странного не видел, не чувствовал?

– Ты у меня уже спрашивал, приглючило тебя что-то? – усмехнулся Петров, – Дене звонил? Будет?

– Обещал.

– Слышь, я у папани «тачку» замутил на вечер, прокатимся? В «КореШок», там сегодня рок-группа «Абракадабра», слышал такую? – подмигнул Илья.

– Не-а; денег много надо, а я на мели.

– Не парься, у меня хватит, я Лизку с собой беру, а Деня Юльку вроде хотел зацепить. У тебя есть кто?

– Не, Илюха, никто не нравится, Ленку забыть не могу, – соврал Пацнов.

– Ну ты дурик! Она же сама тебя кинула через плечо, а ты киснешь; выше нос! Поехали, там столько «чик» прикольных, «оторвёшься», во всяком случае. Это я тебе гарантирую; может, даст какая-нибудь.

Петров все говорил, говорил, но в какой-то момент Кирилл сосредоточил взгляд на его глазах, и холодная, колючая змейка пробежала по спине. О Боже! – в них плыла разноцветная волна. А Илья, не останавливаясь, рассуждал о спорте, соревнованиях, нечестных судьях, о Лизкиных капризах, о возможности подработать, а также о выбранной им недавно татуировке. А Кирилл слушал и молчал. Он начал сомневаться: не приснилось ли ему всё это, но почему такое неприятное чувство не покидает его, а лучший друг кажется чужим человеком?

– Э, ты чё прибалдевший какой-то? Звони Дене, где он?

– Да, да, сейчас, – растерялся Кирилл, вытащил мобильный из кармана, но, увидев метрах в двадцати друга, засунул телефон на место, – да вон он идёт!

– Деня, ё-моё, где тебя носит? – разразился Петров.

– Да так; мелких надо было из «музыкалки» забрать. Ты на колёсах?

– На деньги, гони в магазин; Кирюха, поможешь ему купить, а я «тачку» разогрею. Мне – «крепкое», две по ноль пять.

– Ок!

Завелись, покатились. Илья почти одновременно включил самую модную рок-группу и откупорил банку с пивом. Новая серебристая «Субару Форестер» приятно зашелестела по асфальту, а музыка с пронзительным звуком вырвалась из открытых окон, чем немного шокировала проходящих пешеходов.

Летний город дышал пьянящей свежестью. Кирилл выставил в окно руку, и она стала резать влажный вечерний воздух. В зеркале лобового стекла весело подмигивал кареглазый, уверенный в себе Илья.

– Рыжик, ты чего не пьёшь? – обратился Илья к Дене.

– Я не Рыжик, хватит подкалывать, ты ещё при бабах так назови. Я же вас по кличкам не называю, – обиделся друг.

– Ладно, ладно, Паца, дай ему банку, пусть расслабится немного.

Минут пятнадцать ехали молча, музыка ревела, и этот шум уже начинал давить на голову. Сизая ночь медленно поглощала город, глотая мелкие, узкие улочки с печальными домами. Трасса, по которой неслись юные рокеры, еле-еле освещалась тремя одинокими фонарями, стоящими друг от друга на приличном расстоянии.