Лора Вульф - Дом на сваях

Волны поднимались, застывали на мгновение и с яростью обрушивались на берег, цепляясь щупальцами гребней друг за друга.

Море штормило. Горьковато соленые брызги, миновав зону прибоя, оседали на камнях, траве, кипарисах. Ветер гнал их дальше вглубь сада, к дому. Мандариновый сад, несколько апельсиновых деревьев, колючий гранат, экзотическая фейхоа и еще с десяток фруктовых деревьев были надежно защищены от влажного дыхания моря густой оградой из лавра.

Старый двухэтажный дом, окруженный со всех сторон садом, был виден уже с берега, первый этаж скрывали заросли ежевики и бузины, а второй и крыша из серого шифера, отчетливо виднелись на фоне коричнево-серых гор.

Дверь дома открылась, из него вышла женщина с казанком в руках. Она была в коричневой драповой юбке, шерстяном свитере и клетчатом платке, туго завязанным под подбородком. Две довольно крупные собаки, увидев хозяйку, кинулись ей под ноги. Они становились на задние лапы, вытягивали морды с черными склизкими носами, пытаясь отчетливей уловить аппетитный запах, который источал казанок. Пройдя несколько шагов вдоль дома, женщина подошла к наружной каменной лестнице, под которой было оборудовано место для собак, бетонные плиты надежно защищали от дождя и ветра, для тепла на деревянный настил были брошены два стареньких детских пальтишка, рядом стояли вместительные эмалированные миски с кое-где отбитыми краями.

Собаки, предвкушая сытный ужин, повизгивая, закружились на задних лапах, смешно вскидывая передние, резко остановились, виляя хвостами и оттирая друг – друга от хозяйки с вожделенным ужином. «Фу!» – прокричала женщина, боясь, что собаки собьют ее с ног. Услышав командный голос, псы взвизгнули еще раз, громко и смачно сглотнули слюну, затихли, наблюдая, как хозяйка выливает содержимое посудины в их плошки, поделив его пополам.

Над мисками стал подниматься плотный, густой пар. Еда оказалась слишком горячей. Одна собака, пойнтер полукровка, с прямой спиной, широкой и глубокой грудью, терпеливо села около своей порции, ожидая пока она остынет, изредка перебирала лапами и облизывала свой и без того влажный нос.

Второй пес, крупный черный кобель, не отличался благоразумием и выдержкой. Он ухватился передними зубами за край своей плошки и поволок ее по цементной площадке, периодически останавливаясь и чихая от горячего пара. Прошло немного времени и собаки дружно зачавкали невдалеке друг от друга. Наевшись, они несколько раз сбегали к воротам, отлаяв положенное, по пути незлобно задирая и покусывая друг – друга. Вскоре свет в доме погас, псы улеглись калачиками под лестницей, изредка вздрагивая во сне, рыча, навострив уши.

Ночь уходила, на востоке, у горизонта, облака окрасились в светло- сиреневый цвет. В саду было еще темно и тихо, деревья стояли не шевелясь, только верхушки кипарисов покачивались на фоне светлеющего неба и акации, слегка поскрипывая, бились когтистыми ветвями о забор.

Приморский поселок понемногу просыпался. Местные жители, из-за мягкого климата, не топили дровяных печей зимой, их даже не строили в домах. В так называемых летних кухнях, а это был обычно добротное строение метров на тридцать, с большим навесом, кухней и комнатой, ставили металлическую круглую буржуйку, топливом для нее служила солярка, которая самотеком, поступала внутрь.

Такие печи были экономичны, поскольку солярка отличается от того же керосина повышенной плотностью и ее хватает надолго. Изготовляли их местные умельцы из стальных листов, топливо продавали механизаторы, которые не очень рачительно относились к народному добру тем более, что дизельное топливо в 70х годах прошлого века населению, официально, не продавалось.

Достоинством буржуек также являлась их удобная конструкция и эксплуатация. Верхнюю часть использовали для приготовления пищи, помещение нагревалось за несколько минут, остывало, правда, так же моментально, ну, а запах солярки, сопровождающий весь процесс и не только, был бонусом.

Инга, худенькая, голенастая девочка пятнадцати лет, шла по песчаной дороге в школу. Она торопилась, путь был неблизкий – три километра вдоль берега моря. На соседней улице ее ждала одноклассница Марина, девочки дружили с первого класса.

В поселке была еще одна школа, национальная, обучение в ней велось на армянском языке, так как почти все его население состояло из представителей этой народности, которая по величине была третьей этнической группой во всей Абхазии после самих абхазов и грузин. Хотя армяне жили в здесь еще со средневековья, значительная иммиграция началась в конце 19 века, после погромов в Турции. Именно благодаря труду абхазских армян, они выращивали и перерабатывали табак, Россия смогла заместить импорт табачных изделий из Османской империи.