Drosera - Наваждение

– Что? Мы пришли уже? Странно… совсем не узнаю место…

– Вон там – берёза с двойным стволом. А по диагонали от неё – могила твоего друга. Идём…

Он судорожно сжал в руках купленный у входа букет. Сейчас он подойдёт и положит его на могилу. Постоит, подумает… А потом… потом, наверное, пойдёт домой? Ведь вряд ли там будет что-то (могильные плоды!) необычное, да?

Он чувствовал, как подгибаются ноги, как судорожно сбивается дыхание, как стучат зубы. Вероятно, сестра не испытывала ничего подобного, потому что подошла к могиле быстро и не колеблясь. Он смотрел на сестру и очень… очень сильно боялся перевести взгляд на могилу. Он смотрел на лицо сестры, пытаясь угадать, что она увидела… точнее, увидела ли… и понял, что она ничего не видит. Ничего необычного. А вот он увидел…

На могиле росло дерево. Небольшое, с острыми тёмно-серыми листьями и будто подёрнутыми дымкой синеватыми плодами. Было несколько ветрено, но на дереве не шевелился ни единый листок. Он замер, не силах отвести взгляд, а потом медленно подошёл…

– Ты… ты что-то видишь, правда? У тебя сейчас лицо такое… Боже мой… Скажи мне, ты видишь? Ты видишь его?

Он перевёл взгляд на сестру. Она обеими руками вцепилась в воротник куртки, и казалось, что на её побелевшем лице остались одни глаза – широко раскрытые, испуганные, потрясённые… но постепенно осознающие, что необычный сон оказался пророческим.

– Я вижу, – пошептал он. – Я вижу дерево. И вижу плоды. Они здесь.

Ему вдруг показалось, что они с сестрой поменялись ролями. Обычно она была той, кто знает, что делать и как себя вести, но сейчас её буквально трясло. Зато он внезапно успокоился: почти что буднично подумал о том, что плоды (семь плодов, именно семь!) нужно аккуратно сорвать и положить в кулёк. Он протянул руку и, задержав дыхание, сорвал первый плод. В тот же миг раздался полузадушенный вскрик сестры. Посмотрев на неё, он увидел, что взгляд её направлен на его ладонь: она увидела . Когда он сорвал предназначенный для него плод, тот перестал принадлежать призрачному миру, а значит, стал видимым для всех.

– Ты как, сестричка? Всё хорошо?

– Всё нормально… Правда… Мне… просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

– Я понимаю… Я сам как будто во сне… Как… как ты думаешь, может, стоит сорвать побольше плодов? Ну, на всякий случай?

– Нет! Нет, не надо! Пожалуйста… Ты же сам говорил что нужно только семь! Вдруг это всё испортит!

– Да, ты права. Да, хорошо. Не переживай. Вот видишь, я сорвал семь плодов, и больше не буду…

Они постояли ещё пару минут в каком-то непонятном оцепенении, а потом он спросил:

– Ты так и не видишь дерево?..

Она молча покачала головой.

– Наверное, его может увидеть только тот, кто связан с умершим…

– Наверное…

А потом она взяла цветы, о которых он, конечно же, позабыл, и положила на могилу.

– Может быть… не знаю… надо что-то сказать ему ?

Он перевёл взгляд на простой деревянный крест – временный памятник, и дотронулся до него.

– Здравствуй, мой дорогой друг. Я очень рад, что послушал тебя и приехал сегодня. Я сделаю всё для того, чтобы ты вернулся. Помнишь, ты обещал навсегда остаться со мной? Я очень… очень жду тебя. Пожалуйста, приходи ко мне как можно быстрее!

Аккуратно положив кулёк с могильными плодами в рюкзак, они быстро пошли обратно. А потом всё быстрее и быстрее, пока окончательно не сорвались на бег. Замедлиться и перевести дух они смогли, только когда вышли к торговым павильонам. Остаток пути до остановки прошёл в абсолютном молчании…

Итак, её любимый интересуется и парнями, и девушками. Не то чтобы она очень удивилась этому факту, но полученная информация привела её к постановке важнейшего вопроса: а что ещё в его жизни есть такого, о чём она пока не знает? Ей известно лишь то, что он рассказывал о себе сам, но ведь это… очень субъективно. Ведь только полная и достоверная информация поможет разработать эффективный план действий по покорению его сердца. А что может быть более информативным, чем социальные сети?

Она улыбнулась. Социальные сети с их вечной ярмаркой тщеславия и тоннами ментального и душевного мусора никогда не были для неё ареной самопрезентации. Ей это было настолько неважно и не нужно, насколько это вообще возможно. Но профили (анонимные, без фотографий и другой личной информации) у неё всё же были – как раз для таких случаев, когда требовалось найти (компромат!) нужные сведения об интересных ей личностях.