Наталия Левин - Сны Авроры Гройс

При проведении общей анестезии пациенту вводят препараты, которые обеспечивают ему три вещи: он не чувствует боли, он временно утрачивает сознание и не помнит происходящее с ним во время операции, его мышцы полностью расслаблены, и он не может двигаться. Таким образом, он не чувствует, не двигается, не помнит. Если же действие препарата, отвечающего за глубокий, медикаментозный сон, прекращается преждевременно, раньше, чем восстанавливается чувствительность и способность снова двигаться, пациент слышит и помнит все, что происходит вокруг него, однако, не может пошевелиться и ничего не чувствует.

Со мной было нечто подобное. Только помимо релаксации мне не обеспечили больше ничего. Я все слышала, чувствовала, помнила – и не владела своим телом.

Аврора взяла чистый лист бумаги и продолжила:

– Вы же знаете, что такое сомнамбулизм? Или лунатизм, как чаще называют это явление. Сознание человека еще погружено в сон, а тело его уже проснулось и совершает неосознаваемые им действия, свойственные для бодрствующего человека. То, что происходило тогда, имело обратное действие. Мое тело еще бездействовало, а сознание уже пробудилось. Именно в этот момент он и появился.

Было страшно. Очень страшно. Жутко. Надо мной кто-то стоял, я чувствовала это, и стоял он так, что я не могла его видеть. Я запаниковала. Я очень сильно запаниковала. Несколько раз я мысленно прочла молитвы, какие смогла вспомнить сквозь сон, попыталась сложить в уме трехзначные числа, и постепенно оцепенение прошло. Все мое тело затекло и болело. Я с трудом подняла руку, затем села. Меня бил озноб.

В квартире все было по-прежнему, светло и тихо. И жутко. Я спустилась вниз, в кофейню, и долго сидела там, боясь возвращаться в свою квартиру. Когда стало темнеть, я позвонила Алексу.

– Кто этот Алекс?

– Александр. Он мой друг. Теперь он живет со мной. Я подумала, что если он будет ночью рядом и заметит, что со мной что-то не так, то разбудит меня и избавит от этого кошмара. Я рассказала ему о своих страхах, он пообещал следить за каждым моим вздохом до самого утра… Он засыпает раньше, чем успевает коснуться подушки, – Аврора улыбнулась, – и так и сопит в моей постели до самого утра. Тем не менее, мне стало спокойнее. Я чувствую себя увереннее. Когда рядом кто-то есть, пусть даже спящий, уже не так страшно. Но я совсем перестала спать. В лучшем случае, я засыпаю лишь к рассвету, когда начинает светать. Бессонные ночи изматывают меня, но я никак не могу справиться со своим страхом. Всю ночь я сижу, обняв руками колени, и безотрывно слежу за затаившимися в моей спальне тенями. Алекс остался у меня. Он переоборудовал комнату под мастерскую, и теперь практически все время проводит у меня, за работой, – она подняла глаза и пояснила, опередив вопрос Адель: – Он скульптор.

Адель кивнула.

* * *

– Александр все еще живет с Вами?

– Да, мы теперь живем вместе.

– За то время, что Александр живет у Вас, появлялся ли Ваш… нечеловек?

Аврора сдержанно улыбнулась, услышав это слово.

– Он постоянно приходит ко мне. Он появляется через определенные промежутки времени. В первое время я этого не замечала, а теперь знаю точно. Я думаю, что наши время и пространство заметно отличаются от его. Его время течет размеренно, а наше пролетает слишком быстро. Мне кажется, он приходит ко мне, ориентируясь на свое время, наше для него слишком скоротечно.

– Вы близки с Алексом?

Аврора вопросительно посмотрела на Адель.

– У вас были близкие… интимные отношения?

Аврора улыбнулась.

– К чему этот вопрос? Нет. Конечно, нет.

– Почему конечно?

– Если бы женщины интересовали его, разве бы я пригласила его к себе жить?

– Почему нет?

– Я не могу быть с мужчинами. Они от этого… умирают.

От неожиданности Адель поперхнулась. Вот это интересный поворот событий! Она потянулась за стаканом воды, чтобы скрыть эту неловкость.

– Каким же образом, позвольте узнать?

– Они отдают мне свою энергию и медленно погибают.

«Прямо-таки энергетический вампир, а не женщина», – подумала Адель, и ей вдруг стало смешно.

Однако, это была лишь грустная насмешка, скорее над собой, а не над собеседницей. Адель недавно исполнилось тридцать три – возраст Христа, как она любила повторять, но ощущала она себя намного старше и мудрее, нежели была на самом деле. У нее до сих пор не было длительных отношений с мужчинами, поскольку она считала, что ни один из них не достоин ее, и продолжала ждать прекрасного принца на белом дорогом авто.