Дмитрий Еремеев - Любить сознательно нельзя бессознательно. Часть I

Осень 2016 года. Набережная.

Я иду один по тем местам, где мы сидели, болтали и ходили этим летом. Меня окутывает теплые воспоминания и я звоню, ей, девочке. Поделиться своими чувствами сейчас, проходя вдоль Енисей, и выдвигая чумачедчую теорию. О том, что те места, на которые человек бывал и ему было хорошо с кем-то там, отражаются лучами света. И можно прийти туда и наполниться энергией. Она выслушала и тепло отозвалась об этой теории, даже свои размышления выдвинула. Разговор закончен, а мне тепло.

– Действительно, – думал я, теория работает.

Май 2017.

Я у неё в квартире, жарко обсуждаем мой спектакль «Вызов реальности». Она меня обвиняла в насилии над котом, в то время, когда меня самого били в эти 12 лет.

– Как ты мог?! Я понимаю, тебе было б 5 лет, но в 12 лет делать зверства над котом это неприемлемо! – восклицала она, – Это ведь беззащитное животное!

Так и дальше говорила она, нервно обходя комнату.

Девочка разносила меня в пух и прах, а я по простоте душеной стал, разъяснял причину собственных проступков и анализ ситуации, однако ее уже ничто не могло остановить! От моих попыток наивно оправдать собственное имя она становилась очень разгневанной. Моё сердце словно распалось на части. Меня обвинял в прошлом близкий мне человек. Хорошо понимающий, как я думал, как же мне было тяжело рассказывать об этом. Она вошла в роль судьи, и мне стало от этого только ещё больнее и тяжелей.

– Дима, или ты пойдешь домой, или мы сменим тему, – бросила фразу девочка, окончательно потеряв терпение в своем судействе.

– Ха! – подумал я.

– Забавно, а я ведь её спросил о своем спектакле. Где я открыто говорю свои личные истории, про насилие в детстве, про любовь бабушки, про систему образования и её косяки. А она мне суд тут устроила! – завершал я свою мыслю.

Она поругала меня за мой 12-летний проступок и не слышала, что за этим рассказом стоят слезы, боль, гнев, горечь. А я попросту думал, что она и так это чувствовала. Она выдвигала действительно правильные тезисы и аргументы, но это меня не лечило, а давало новые пощечины, словно меня вновь бьют, как в детстве.

Она начала меня воспитывать, а когда ей этого не удалось, то предложила этот «скользкий» выбор.

Я выбрал третий вариант, которого не было в ее словах. Я остался пить чай и размышлять…

Когда закончился чай нужно было принимать решение. Я спросил ее о достоинствах спектакля, но, когда девочка говорила, злость не покидала её голос. Она вдруг вытащила телефон, зашла в социальную сеть, и после потянулась к печенью.

Я ожидал в тот момент не этой реакции, а скорее начало примирения. А уйти в телефон, как будто меня тут нет, очень меня огорчило. Ранее она делала также, уход в телефон, но все же говорила, что Дим, мне важно сейчас написать, поэтому я в телефоне.

В тот момент, я увидел в ней напыщенность и воспитательское зазнайство, решил, что отношения нужно заканчивать. Несмело признался и сказал. Признаюсь было трудно и больно расставаться:

– Девочка! Я решил, что лучше нам расстаться и прекратить общение. Так что расходимся?

– Да! Согласна! – сказала она легко и просто, без капли сожаления.

Забавно мы расстались. А что мы пара что ли? Или я что-то придумал в своей голове? А все таки это были близкие отношения? Или все было надумано и ложно?

Я очень напугался в тот день, поскольку все, что было для меня важным, то есть общение с ней. Для неё завершилось легким и простым ответом: «Да!»

Мне было не понятно. Мы с ней вообще были близки? Или это так ветром навеяло?

С этими страхами и неуверенностью, я позвонил Гале.

Я позвонил одному мудрому человеку, зовут её Галя, имея большой жизненный опыт около 60 лет, она точно смогла сказать в непринужденной беседе, что же произошло, так сказать в эту минуту. Это был для меня беспристрастный аналитик.

– Вот смотри, Дим, как ты считаешь, кто такой близкий человек?

– Ну, это тот, кто не предаст, кто поймет меня. Примет, каков я есть, кто приголубит, и если нужно сядет рядышком, как моя бабушка и споет песенку.

– Так, хорошо, – выслушав вновь сказал она.

– Тогда, что делала эта девушка?

– Судила меня по-прошлому, решила того двенадцатилетнего огреть хорошенько, хотя мне уже семнадцать.

– А разве так близкий человек может? Как ты считаешь?

– Нет, – отвечаю Гале, вдруг понимая, что с Золотой девочкой мы не были близкими людьми, как я наивно считал.