Анастасия Полякова - И настанет день

Мне просто не хватало живого общения, я хотел хоть один вечер провести как обычный парень в приятной компании красивой девушки, в популярном кафе с громкой, заглушающей разговор музыкой, танцами и весельем. Я представлял, как провожу ее домой, думал, что это будет ужасно романтично. Я просто хотел жить.»

Я услышал звук приближающегося мотора и отложил дневник. Хлопнула входная дверь, и я поспешил вниз.

Была уже ночь, мама давно спала, но для нас с отцом возвращаться так поздно было обычным делом. Я кивнул ему и по привычке спросил, как дела на работе. Сидеть дома в четырех стенах было для меня непростой задачей. Я привык действовать, решать, командовать и не уставать, рано вставать и ложиться далеко за полночь. Сидение в четырех стенах начинало меня убивать. То, что Пабло считал жизнью, для меня становилось кошмаром.

Под глазами отца появились круги, дающие понять, что решение отстранить меня на время от дел дается ему непросто. Он только кивнул мне и устало прошел на кухню, на ходу ослабляя галстук и снимая пиджак.

Совесть нанесла мне еще один болезненный удар. Пока я умираю дома со скуки, сижу в своей комнате, погрузившись в чтение, или прохлаждаюсь в парке, он прикладывает все усилия, чтобы мое отсутствие не было заметно. Мы стояли на кухне не как партнеры, а как взрослый мужчина и маленький мальчик, подглядывающий в щелочку двери за чужой жизнью и ожидающий пока на него обратят внимание.

– Я начал читать дневники, – я решился нарушить паузу. – Прочитал немного, но должен сказать, что и не представлял дедушку таким. Может это просто нелепая сказка, выдуманная чтобы пугать потомков, наставляя на правильный путь?

– Да? О чем он пишет? – усталость висела в воздухе так ощутимо, что протяни я руку, смог бы ее потрогать. Понять спрашивает он из вежливости или из интереса было невозможно.

– Рассказывает про бабушку, – отмахнулся я. Пересказывать содержимое совсем не хотелось. – У тебя не остались его фотографии? Какие-нибудь еще, каких нет в семейном альбоме.

– Хм, – отец задумался, сдвинул брови, явно что-то вспоминая. – Есть пара фотографий, где он еще подросток, семейная фотография моих бабушки и дедушки. Я не добавил их в альбом, потому что нашел совсем недавно, когда разбирал вещи папы. Но больше ничего я не видел.

– Странно, – мне очень хотелось увидеть мужчину, о котором я читаю. Может отец просто забыл про какие-то фотографии. А может в нашей семье по крови передается нелюбовь к фотографам. – Если вдруг что-то такое попадется тебе на глаза, просто дай знать, хорошо?

– Конечно, сын, – он похлопал меня по плечу. – Я спать. Без лучшего работника разгребать все дела просто невыносимо.

– Я скоро вернусь.

– Бери выше. Ты скоро меня заменишь.

Еще пару часов я лежал на кровати в раздумьях. Не знаю, что тревожило меня больше – происшествие в парке или отчаянное желание найти хоть одну фотографию дедушки в описанный в дневниках период и убедиться, что пишет он действительно о бабушке. Как жаль, что я не удосужился узнать побольше о ее жизни и о ее семье, когда была возможность.

Я всегда знал кем хочу быть и четко следовал своему выбору. В школе я отчаянно полюбил бейсбол и стал капитаном команды, не пропуская ни одной игры и радуясь, находя дедушку на трибуне. Я всегда думал, что он ничего не понимает в правилах игры и приходит туда из-за меня, ради поддержки, но, когда спортивные институты начали предлагать мне стипендию, он с удивительной осведомленностью рассказал мне не только про институты, но и про все команды, помогая сделать выбор.

Но к тому времени я уже устал от спорта. Постоянные тренировки, красивые черлидерши и восхищённые взгляды оставались в школьных стенах, мне же хотелось чего-то более значимого и полезного. Так в старших классах я решил стать врачом. Я видел, как мои советы помогают игрокам, получившим травму на поле, а оказанная первая помощь разглаживает их лица, искорёженные болью, и точно понял, что буду хирургом. И снова начались бессонные ночи за учебниками и бесконечные дни обучения и практики.

То, что я имею сейчас, было выбрано совсем не мной, но я отдался этой работе с таким же рвением, как если бы решил все сам. В мою голову никогда не приходили мысли о том, что тогда я мог отказаться и поступить иначе. Но сейчас я прокручивал в голове события сегодняшнего дня и в сотый раз удивлялся, какое спокойствие и счастье принесли мне слаженные, доведенные до автоматизма действия в парке, вовремя всплывшие в памяти знания и осознание того, что я кому-то помог.