О.Seva - Мой любимый Великобританец

Он много пил и слегка выделывался весь вечер, а я терпеть не могу пьющих мужчин. Я спросила у Джона, что с ним такое. Он сказал, чтобы я не обращала внимание. Вполне возможно, это состояние вызвано отчаянием, найти приличную работу, актера. Ведет он себя так крайне редко. Я тогда очень удивилась, никогда бы не подумала, что он актер. Скорее он был похож на успешного офисного клерка, даже здесь в пабе он был в хорошем, явно дорогом костюме, к счастью, без галстука. Я поинтересовалась у Джона, почему он так хорошо одет и Джон посмеялся надо мной. Он сказал, что этот мужчина из хорошей семьи, с хорошими деньгами. Наверное, Джон подумал, что меня он заинтересовал именно как мужчина с деньгами, поэтому погрозил мне пальцем. Я могла это воспринять как «даже не думай». Позже я узнала, что он действительно из очень богатой семьи и это еще одна вещь, которая делает его немного несчастным.

Его тонкое, слегка вытянутое лицо, светлая кожа, кое-где с веснушками, стало для меня олицетворением английских мужчин. Да, я видела вокруг многих знойных брюнетов с тяжелыми подбородками и массивными телами, но мой стереотип об англичанах тогда уже сложился и он хорошо в него вписался.

Чувствовала я себя на том празднике жизни препаршиво, ныли уставшие ноги, я еще не совсем оправилась от перелета, а вокруг щебетали люди на знакомом, незнакомом мне языке. Мне все время хотелось кричать slowly, но гвалт стоял такой, что я изначально не верила в эту затею, поэтому тихо сидела, попивала пиво и слушала льющуюся вокруг меня английскую речь, как журчание милой сердцу реки. Наконец, Гарри заметил мое состояние и сказал Джону, что меня пора уводить на покой. Я обреченно и, вместе с тем, с облегчением встала. Тут этот мужчина, наконец, обратился ко мне напрямую:

– Уже уходите? Неужели вам уже пора в кровать?

Он смотрел на меня с вызовом, вернее с издевкой. Будь я в Питере, возможно, легко дала бы ему пощечину, в таком плачевном состоянии я была, но тут в обществе мне незнакомом и пока еще довольно таки чуждо иностранном, я сдержалась:

– Нет, мне нужно разобрать чемоданы.

– Ну, что ж до встречи. Надеюсь, вам понравятся наши английские постели.

Пожелание было двусмысленным, но отвечать достойно в данный момент времени я не могла, поэтому не нашла ничего лучшего, как вяло помахать рукой и отвернуться. Положившись на своих спутников, я уже в такси начала дремать. Джон и Гарри отвезли меня в отель, а сами решили вернуться на вечеринку.

Что вы думаете? Как только я зашла в свой номер в отеле, едва успела раздеться и лечь в кровать, как сразу уснула крепким сном и проспала до глубокого утра. Никаких тебе предчувствий, никаких мыслей и вздохов на луну. Только утром за завтраком я вспомнила, что мне очень понравился человек на той ужасной для меня вечеринке, хотя я не могла понять, почему и как это произошло.

Позже мне позвонил Джон. Мы договорились, что встретимся с ним за ленчем, после того, как я схожу в свою языковую школу и выясню там свое расписание. Я сразу решила выведать у него все о том мужчине с зелеными глазами, хоть мне и придется выслушивать его насмешки. Язык у него острый, что поделать, он юрист, быть насмешливым, его профессиональная обязанность.

Школа оказалась прелестной, располагалась она в очень хорошем районе, естественно в здании, представляющем историческую ценность, как же иначе. Имела известность, а самое главное, необходимую мне специализацию «Английский для юристов». Могу рекомендовать, зайдите на Я…с, напишите в поисковике «языковые школы Лондона», она будет в первых рядах, то есть ссылках.

Сначала я хотела остановиться на четырех неделях обучения, но моя мудрая мама меня убедила, что это маловато для языковой специализации, так что я выбрала, в итоге курс на восемь недель, за что благодарна небесам, иначе бы ничего не успело сложиться. Обучение для меня, девушки в данный момент не обремененной работой, было дорогим. На то в России нам даны родители, чтобы помогать своим отпрыскам, даже повзрослевшим. Есть у нас такая славная традиция.

Итак, мне предстояло довольно интенсивно заниматься, восемь недель, пять дней, двадцать уроков в неделю, то есть по четыре урока в день. По пятьдесят минут урок. Это выходило в день, вместе с перерывами на чай, четыре часа в день. Еще необходима была самостоятельная подготовка, особенно к индивидуальным занятиям, но все, что для этого необходимо было в школе, поэтому проблем не должно было возникнуть, кроме, естественной человеческой лени.