Игорь и Татьяна Новосёловы - Маргарита и случайные закономерности

– А раньше, значит, не думал? – с напускной серьезностью поинтересовалась Маргарита. – О чем же ты тогда думал, когда по иностранным портам ходил? Признавайся!

– Маргарита, ты что? Какие иностранные порты – я на рефрижераторе у рыбаков вылов собирал и, кроме наших портов, нигде и не был.

– Твое счастье, что так!

– Да так, так. Рита, а поесть у тебя найдется? Я с самого Мурманска ничего не ел. Все дорогу то думал, то спал, как убитый. А в Питере – сразу домой и к тебе.

– Ну, как есть – дура. Подожди, сейчас я займусь этим. Отдохни пока.

Маргарита тут же поспешила на кухню.

Андрей посмотрел на нее с нескрываемой нежностью: ее домашний вид словно разрушил прежние неприступность и холод, которые он помнил с самого момента их расставания.

Ему было приятно, что сейчас все изменилось, и он уже на правах, как минимум, близкого человека, собирался перекусить в ее доме.

Усталость последних дней после контракта одолевала и клонила ко сну. Возможно, даже не столько усталость, сколько окончание этого довлевшего над ним стресса от ожидания их встречи с неизвестными перспективами. Теперь это все благополучно закончилось.

Да, закончилось – и Андрей заснул…

Пока он спал, приблизительно через пару часов, Маргарита, по просьбе мамы, на цыпочках подвела ее к дивану, чтобы, наконец, показать ей своего молодого человека.

Совсем некстати, Андрей слегка пошевелился, испугав разглядывающих его женщин.

Маргарита и мама сильно перепугались, боясь быть застигнутыми в неловкий момент. Они бросились наутек от Андрея, приглушенно прыснув от смеха. Маргарита, как ни в чем ни бывало, села у ног Андрея на диван, а мама отчаянно засеменила к спасительной двери, закрывая которую, случайно ею хлопнула.

Тут Андрей проснулся, задумался на мгновение и удивленно спросил:

– Это что со мной было?

– Ничего – ты выключился.

Маргарита сидела у его ног на диване, рядом на придвинутом стуле стоял основательно остывший обед.

– Глупо получилось. А сколько времени?

– Ты куда-то торопишься?

– Нет, неудобно просто.

– Тогда ляг как-нибудь по-другому, поудобнее, – пошутила Маргарита.

– Да я не в этом смысле. Ты знаешь, по-моему, я тебя люблю!

– Еще бы ты меня не любил!

– Вот и договорились!

– О чем это? – в недоумении спросила Маргарита.

– Как о чем? Разве я тебе не сказал? Может, это я во сне с тобой договаривался?

– Во сне ты был нем, как рыба, которую ты возил полгода. Так о чем же ты со мной договорился?

– О твоем переезде ко мне.

Маргарита всплеснула руками:

– Мамочки родные! Не успел проснуться, а уже замуж тянет.

– Я как раз не тяну. Это ты теперь тянешь резину с ответом. А я тебя прямо сейчас возьму и расцелую! И спрашивать не буду.

Он взял и действительно поцеловал Маргариту. Она вовсе и не возражала против поцелуя, но еще думала насчет переезда – то ли послушаться его и переехать прямо сегодня, то ли не торопиться и переехать все же завтра?

– А что думать?

И Маргарита дала себя убедить: ей необходим был только повод, чтобы пружинка сработала. Повод нашелся, пружинка тоже не подвела.

Тут, как-то ко времени, обнаружилась пикантная подробность: случайно выяснилось, что сборы будут недолгими, потому что вещи оказались собранными.

Оставалась, правда, еще одна маленькая формальность – сообщить о своем намерении маме.

Маргарита была девушкой самостоятельной во всех отношениях и без веских причин не допускала в свою личную жизнь кого бы то ни было. Но сейчас все поворачивалось слишком круто даже с ее, уже вроде и обдуманной, точки зрения.

И, тем не менее, Маргарита не собиралась ничего менять или откладывать.

Она вышла из комнаты, попросив Андрея остаться и подождать ее.

Как только Маргарита приоткрыла дверь в комнату мамы, она сразу поймала на себе пристальный, в упор смотрящий на нее, взгляд:

– Ну, какие у вас новости? – спросила мама, приблизительно уже понимая, что будет дальше.

– Я его люблю. Мы будем жить у Андрея, – лаконично и твердо сообщила Маргарита.

Мама посмотрела в окно, возможно надеясь увидеть там что-нибудь, что отодвинет пришедшую внезапно грусть – не хотелось оставаться одной. Она жила, имея смыслом своей жизни дочь, жила надеждой на уютный домашний очаг, который в ее представлении уже не мог быть полноценным без выросшей Маргариты.

Так думают и надеются, наверное, все матери, но в действительности, к сожалению, происходит ровно наоборот: дети вырастают и уходят, потому что хотят жить по-своему.