Джоанна Бертолуччи - Педагогическая поэма

– Какая восхитительная прагматичность, – Ольга рассмеялась. – Мы с тобой в этом очень похожи. Знаешь, моя мама тоже хотела, чтобы я осталась в аспирантуре. Но в той области, которая меня интересует, ловить нечего. Это, скажем так, не слишком популярное направление, и грантов там не дождешься. А без этого… – она потерла большой и средний палец, – научные исследования не делаются.

– Поэтому вы пошли работать в школу?

– Да. Начала писать кандидатскую, а потом надоело. Насмотрелась на то, как в научном сообществе люди друг другу глотки перегрызают. Противно все это. То ли дело работать с детьми. Вы еще не превратились в уродов. Всему верите, чистые и неиспорченные… – Ольга опять рассмеялась. – Ужасно сентиментально звучит. Никому не говори, что я речи такие толкаю.

– Не скажу, – она, видимо, произнесла это со слишком серьезным выражением лица, потому что Ольга снова залилась смехом.

– Боже, ты просто потрясающий ребенок. Ну что ты так смотришь на меня своими очаровательными глазищами, ребенок? Еще чаю будешь?

Вика сглотнула. Не могла же она признаться в том, что больше всего ей хочется сейчас взять в свои руки Ольгину ладонь и поцеловать каждый палец.

– У вас необычное платье…

Если во время их работы над панно Ольга надевала смешной комбез с разводами от краски, то в этот раз на ней снова было то самое шелковое платье, в котором она встречала ее в первый день.

– Тебе нравится? Как на твой художественный вкус? – с иронией произнесла Ольга.

– Очень здорово, – выпалила Вика, – подчеркивает всё, что должно подчеркнуть, а скрывать вам нечего, всё идеально.

– Боже, да ты точно всегда знаешь, что сказать, – Ольга рассмеялась. – И поэтому заслуживаешь конфетку. – Она открыла коробку ассорти. – Выбирай, тут разные начинки. Кстати, смотрела фильм «Форрест Гамп»?

– Нет.

– Непростительное культурное упущение. Обязательно посмотри, пока будешь в этом своем лесу у тети, – небрежно произнесла Ольга.

Вика закивала.

– Обязательно посмотрю.

Как было бы прекрасно, если бы у нее был список всех книг и фильмов, которые нравятся Ольге. Она бы все пересмотрела и перечитала.

– С этим платьем вообще-то связана одна история, – Ольга откусила кусочек конфеты и замолчала.

Не выдержав паузы, Вика спросила:

– Какая?

– Тебе интересно про меня все, да?

В голосе Ольги слышалось легкое кокетство. Вика ответила с такой же игривой интонацией:

– Ну вы же знали, что заинтригуете.

Ольга не ответила, задумчиво помешивая заварку в пузатом прозрачном чайнике. Завитки чая медленно кружились, раскрываясь и окрашивая воду в ярко-рубиновый цвет. Она взяла в руки чашечку с замысловатым орнаментом, которую Вика расписала акриловыми красками в один из дней. Повертела ее в руках, подчеркнуто любуясь.

– Круто все же у тебя получилось. Вот станешь известным художником, продам её на каком-нибудь Сотбис и разбогатею. Представь, за раннюю Шевелеву будут давать миллион фунтов, – она рассмеялась.

Вика расплылась в польщенной улыбке. За три недели тесного общения она привыкла к комплиментам и даже нуждалась в них, как в своеобразном допинге для вдохновения.

– Я вам тогда на всякий случай сервиз разрисую. А вдруг… – с иронией произнесла она, чтобы скрыть свою радость от похвалы.

– Ты как всегда сечешь фишку, – Ольга подмигнула ей. – Только, надеюсь, это будет эксклюзивная вещь. Онли фор ми.

На душе стало тепло. Почему-то ей было очень важно нравиться Ольге. Под ее влиянием Вика даже стала иначе одеваться. Стоило Тумановой сказать, что свободные футболки и леггинсы – это гардеробчик для толстых теток за пятьдесят, и она перестала их надевать. Теперь даже простые, на первый взгляд, клетчатая рубашка и джинсы подбирались продуманно. А после того, как Ольга внезапно отметила, что у Вики «красивые ключицы», она обязательно оставляла две верхние пуговицы расстегнутыми.

– Так что за история с платьем? – решилась напомнить она.

Ольга добавила в заварник несколько долек сушеного бергамота и снова помешала чай.

– Да просто один человек проспорил мне его…

Выражение «один человек» Вику насторожило. Если бы речь шла о просто друге, Ольга так бы и сказала.

– Проспорил?

– Да, именно. Он, кстати, типа тебя, – Ольга усмехнулась, – пер-фек-цио-нист, – произнесла она по слогам. – Но еще и занудный кофеман с манией величия. И обожает спорить, быть всегда правым – еще один его пунктик. И это тааак провоцирует, – Ольга смешно задвигала бровями.