Стелла Грей - Кристина против Миллиардера

В те времена Лена была вполне хорошей девчонкой, про таких говорили “приличная”. Хорошая семья, правильные ценности, она всегда умела создавать вокруг себя уют и с удовольствием вила так называемое семейное гнездо.

Я же, как и подобает мужу, носил в него деньги, чтобы Лене было на что покупать новый гарнитур, подбирать красивые вазы, ну и прочие мелочи бытия.

Мне везло: деньги лились рекой, буквально с неба. Да, так тоже бывает. Конечно же, я впахивал, иногда не ночевал дома, и тем не менее, финансы доставались относительно легко.

Мы меняли квартиры на большие, машины на лучшие. Вскоре приобрели дом, за ним другой…

И у Лены появилось все, о чем только могла мечтать вчерашняя студентка.

Да. Иногда я изменял. Чисто случайно, ну а кто так не делает? Живут же миллионы, и ничего. Главное, я всегда возвращался к жене, да и она не святая. Была у нее интрижка, на которую я закрыл глаза, тем более что все потом и так прекратилось.

Несколько раз Лена заводила вопрос о детях. И в начале нашей жизни я был почти не против. Вот только ничего не вышло. Уже потом, когда бывшая жена выжрала мне мозг чайной ложкой и заставила пойти к врачу – просто посмотреть, – я узнал, что у меня не может быть детей.

Как пояснил доктор, это было последствием перенесенной в детстве болезни свинки, которая капитально аукнулась мне через столько лет.

Но я не расстроился, подумал, что все даже к лучшему. Детей в своей жизни я не представлял и даже думать не хотел, каким адом обернется вечно кричащий карапуз в доме.

В общем, все это я объяснил Лене с аргументами и попросил сделать правильные выводы. И, кажется, она поняла. По крайней мере, разговора о детях больше не было.

Моя жизнь относительно наладилась. Дома воцарилась тишина, жена успокоилась, правда, завела чертову собаку. Но с псом я смирился, даже с его гавканьем, скрипя зубами, можно было смириться. Если бы все так не закрутилось…

Я выходил из собственного офиса, погруженный в мысли о том, как же вышло, что в моем доме все же появился ребенок? Причем чужой и шумный.

Этот вопрос тревожил, а осознание, что сейчас приедет Сергей, чтобы забрать меня на машине и отвезти в дом, который уже не такой тихий, как раньше, бередило душу.

И ведь я сам виноват. Купился на обещание борща. Почему-то он в моем воображении был по вкусу точь-в-точь, как когда-то в детстве готовила бабушка, и, видимо, только этот “самообман” не давал мне с чистой совестью уволить Кристину и послать с чадом подальше.

– Орехов! – окликнул со стороны знакомый голос; я обернулся и увидел Лену.

Да что за день сегодня такой? То звонит, то лично приперлась.

Она вылезла с водительского сидения своего красного Порше и не очень ровно двинула в мою сторону. Неужели пьяная?

– Орехов! – взвизгнула бывшая, подходя ближе. – Я приехала за собакой. Отдай мне пса. Я сегодня была у нашего дома, ворота заперты, и я не смогла попасть внутрь, чтобы забрать Термика.

– Конечно не смогла. Я сменил все замки и пароли, – ответил, щурясь и рассматривая бывшую. – Только не говори, что ездила пьяная за рулем?

Лена фыркнула.

– Можно подумать, тебя это сильно волнует. Тебе на все, кроме себя, насрать, – выругалась она, залезая в сумочку и доставая сигареты.

Щелкнула зажигалка, и женщина с удовольствием затянулась густым ментоловым дымом.

Я же отвернулся. Ненавижу курящих баб. И Лене про это говорил неоднократно, но она предпочитала игнорировать.

Будто во спасение на стоянку заехал мой BMW. Сергей хоть и с некоторым запозданием, видимо, из-за пробок, но все же доехал до моего офиса.

– О, а вот и твой “отморозок” едет, – узнавая машину, отметила Лена и, тут же обернувшись ко мне, резко сменила тон на более ласковый. Видимо, решила выбрать другую тактику. – Артем, ну будь же человеком. У меня кроме этого пса никого в жизни нет.

Лена подошла ближе, положив руку мне на грудь. От нее пахло сигаретами и крепким алкоголем.

– Ну, Артем, – протянула бывшая. – Я прошу. Можно мы поедем сейчас вместе в наш старый дом? Я заберу собаку, переночую до утра, а после исчезну из твоей жизни.

Она говорила и смотрела на меня так жалостливо, что на миг я увидел в ней ту самую студентку, в которую когда-то влюбился.

Искреннюю, настоящую.

И сдался.

Надо ее отпустить, хрен с ними, с псом и акциями. Пусть идет все лесом.

Хотел сказать, чтоб садилась в тачку, даже дверь заднего сиденья открыл. Но что-то пошло не так.

Я даже не сразу понял, от чего хмурюсь. Моя машина не напрягала. Кожаные сиденья тоже были на своем месте. Диссонанс вносило совершенно не вписывающееся в картину мира детское кресло. Синее, с какими-то ремешками повсюду.