– И у вас ребенок! – возмущенно перебил мужчина. Прозвучало так, будто у меня неизлечимая болезнь и до меня дотрагиваться нельзя. – Маленький.
– Ну и что? – тут же возмутилась в ответ я. – Разве это плохо?
– Да, – коротко отрубил он и уже собирался забрать у меня пса обратно, но, прочитав в моем взгляде отчаяние, все же прояснил: – Я живу за городом, в большом доме. Ценю тишину и покой. И моя прислуга должна соответствовать многим требованиям. Одно из таких: они должны быть тенями. Я не хочу ни видеть, ни слышать обслуживающий персонал и уж тем более их шумных, надоедливых детей. Так что вы не подходите! Раз вы не местная и мужа у вас тоже нет, то и оставить ребенка вам тоже не с кем.
Секунды ушли у меня на раздумья. Казалось, этот мужчина – мой последний шанс на выживание. Я готова была вцепиться в него руками и ногами, лишь бы не отпускать. Но мольбы вряд ли его тронут…
– Максимка очень тихий ребенок, – принялась немного искажать правду я. – Вы его не увидите и не услышите. Обещаю.
Ноль реакции. Да что ж такое?!
– Ну правда, что вы теряете? Не понравится моя работа – вы сразу можете меня уволить, и мы тут же уедем. Подумайте сами, вы ведь ничем не рискуете. Мои документы – вот они. Я ответственная! Обещаю, что оправдаю ожидания.
Терминатор у моих ног подбадривающе хрюкнул. Мол, ты слышал, хозяин, бери, пока дают.
Но мужик собачьего языка не знал, так же как и жалости.
– Я сказал нет! – твердо произнес он, забирая собаку. – Разговор окончен.
У меня внутри все упало. Отчаяние вновь навалилось на плечи, грозя погрести под тоннами уныния.
Я сама не понимала, почему именно так расстроилась. Казалось, вместе с уходящим красавцем в дорогой одежде я теряю все.
Не зная, что еще предпринять, не особенно задумываясь уже над тем, что делаю, крикнула в удаляющуюся спину:
– Я умею готовить борщ!
Мужчина продолжал уходить.
– Настоящий! Украинский!
Показалось, шаг замедлился, и я пустила в ход последнее оружие:
– С пампушками!
Он остановился. Поднял голову кверху, и пусть даже стоял спиной, но я отчетливо представила, как этот индивид закатывает сейчас глаза к небу.
– Впервые встречаю таких назойливых людей, – донеслось до меня. – И, скорее всего, я пожалею, но… Испытательный срок три дня. Записывай адрес, куда нужно приехать сегодня к вечеру!
* * *
Когда-то я думала, что богатые люди живут исключительно на Рублевке, но после, пожив в Москве подольше, поняла странную истину: богатые живут везде, и совсем не обязательно роскошно.
Вот и мой наниматель, Орехов Артем Дмитриевич – так было написано на визитке – жил за сорок километров от города.
Прямых автобусов туда не ходило, поэтому добираться пришлось сначала на электричке до подмосковного города Чехов, затем от станции на автобусе, а после еще полтора километра с Максимкой и вещами я шла пешком по дороге между молодых елочных насаждений…
Благо навигатор в телефоне вел, и дорога была закатана в весьма качественный асфальт, так что мой сынишка не повис на моих плечах, а вполне успешно гнал вперед на трехколесном самокате.
Орехов оказался полностью прав, говоря, что оставить Максима мне не с кем. Вот и шли мы сейчас с ним в неизвестность в поисках лучшей доли.
По контексту разговора с недовольным нанимателем я поняла, что мне будет положена комната, а значит, мы с Максимкой вполне сможем ютиться на одной кровати – лишь бы не выгоняли.
Максимка, мое любимое вихрастое рыжее счастье четырех лет от роду, был копией отца. Виктор, которого я когда-то безумно любила, нас оставил. Рождение сына сильно его изменило. Он просто оказался не готов отойти на второй план…
Какое-то время я верила, что Витя опомнится и вернется, а потом узнала, что у него появилась другая женщина. Тогда, поняв безнадежность ожидания, я взяла сына и уехала.
А Виктор и не держал, даже обрадовался. И, судя по тому, что до сих пор уклоняется от алиментов, мы ему по-прежнему не нужны.
– Мам, я устал, – безапелляционно заявил сын, когда навигатор на телефоне показал, что впереди еще девятьсот метров до точки назначения. – Давай ты меня покатаешь?
Я засмеялась:
– Нет, малыш, сегодня мы поиграем в рыцаря, сопровождающего даму в длительном путешествии. И он просто не имеет права быть слабым. Потому что слабые кто?
– Зенщины! – обреченно кивнул сын.
– Вот именно. Но небольшую передышку мы себе позволить можем. Хорошо?
– Хорошо.
Пришлось сделать временную паузу на пути, сесть на баулы самой и примостить рядом Макса. Увидь нас сейчас кто, то точно бы решил, что мы отбились от цыганского табора. Потому что одинокая женщина с двумя набитыми под завязку полиэтиленовыми сумками, в лесу и с ребенком вряд ли бы вызывала у кого-то хорошие ассоциации.
Читать дальше